Здравствуйте! Название группы в переводе с английского — «Медная гора». Почему отказались от названия на русском языке?
Анна: Привет! Наше название — это дань нашему краю. Мы очень любим Урал. Хотелось отразить происхождение в названии, но поскольку музыка не этно, свои сказки, название на русском языке немного дезинформировало бы слушателей, пока песен про змейку и Данилу–мастера у нас нет, а Никола Тесла на Урале не был.
Видели «Хозяйку Медной горы» в окрестностях города?
Анна: В смысле видели, это же я! (Улыбается.)
Кто для вас Павел Петрович Бажов?
Анна: Это талантливый человек, благодаря которому о нашем крае узнало много людей. Популяризатор самобытной уральской культуры начала 20 века. Для меня это сказочник, чьи произведения всегда были в моей жизни.
У каждого свой путь в музыку. С чего всё начиналось?
Анна: У каждого свой путь. А у меня он какой-то… Какой-то немузыкальный, мне кажется. То есть…
Через поэзию?
Анна: Ну, через поэзию, да. Потому что я никогда не думала, что стану музыкантом. До сих пор так не думаю. Это смешно и странно, и неловко, и как будто бы не про меня. Потому что всю жизнь имела дело со стихами.
А музыка — это что-то такое магическое было всегда рядом со мной, но никогда не пересекалось, шло параллельно. Никаких музыкальных школ не заканчивала. Мне в детстве родители сказали: «Зачем тебе вот это вот всё? Мы тебе купим пианино, а ты бросишь». Вот, так что я заочно уже бросила всё в родительской голове.
В общем, у меня мотивации как-то и не было. А появилась она лет в 19, когда я такая: «Так, ну надо, наверное, петь». Довольно грустная была история, когда пошла себе доказывать, что смогу всё-таки найти своё место в этом чудесном искусстве. И в 19 лет ходила в музыкальную школу на районе. Пела, ничего не получалось, но была так счастлива, что в это ввязалась. Потом мне сказали, что надо ходить на сольфеджио. И я сидела, значит, с какими-то детьми восьмилетними на уроках сольфеджио. Это было очень странно, они смотрели на меня и в них читалось: «Ну нас-то родители заставляют, а ты-то, тётка, чего припёрлась?»
Забавный путь, да. И как-то год от года менялись преподаватели, коллеги. Вот, наверное, так я пришла в музыку и стала музыкантом.
Евгений: А я в 7 лет пошёл в музыкальную школу по классу аккордеона, отучился шесть лет. Даже играл в оркестре на балалайке. После окончания музыкальной школы зарёкся когда бы то ни было подходить к музыкальному инструменту. Спустя пару лет подошёл к гитаре и не смог отойти. (Смеётся.) Стал петь разные песни.
Потом играли русский рок с ребятами в средней школе, в старшей школе хэви-метал. Дальше пошёл учиться к преподавателю на гитаре, играли джаз. Тогда, кстати, упорно не понимал, зачем мне этот джаз нужен. Сейчас понимаю, что это очень помогло сформировать свою музыкальность. Элементы джаза активно использую в написании песен.
Как-то так и пришёл в музыку. А, петь ещё учился. Это, можно сказать, вообще отдельный пласт. Для следующих интервью оставим. (Улыбается.)
Кто у вас в группе пишет слова и музыку?
Анна: За слова всегда ответственна я! Зачастую текст рождается сразу с мелодией, обычно эта часть впоследствии становится припевом. Далее Женя пишет мелодию к куплету и собирает песню целиком. Есть песни, написание которых начиналось с готовой мелодии Жени. Исключением является «Цвести и пахнуть», она родилась в одно дыхание. Я села на кухне ночью и слова одновременно пришли сразу с мелодией. Оба куплета.
Евгений: В общем-то музыка преимущественно на мне, мелодию и гармонию сочиняю я. Но есть исключения, когда кто-то из ребят придумывает какой-то рифф, на котором строится песня, или мелодию пишет. У нас коллектив очень вовлечён в написание материала, все аранжировки, даже те, которые я приношу готовыми, мы на репетициях коллективно переделываем. В итоге получается лучше.
Анна: У нас с Женей появляется зародыш песни. Эмбрион. А вынашиваем и рожаем уже всей группой. (Смеётся.)
Какой на сегодняшний день состав группы? Планируете дополнять его другими инструментами?
Анна: Нас пятеро. Я пою и пишу слова, Женя — гитарист и певец.
Евгений: Третий участник нашего состава, который был с нами изначально — Миша. Михаил Гребенщиков. Он басист и большой вклад вносит в аранжировки. Ещё есть два клавишника. Маша Хорькова играет преимущественно фортепианные партии и поёт бэк-вокал на концертах. А Глеб Глебович Самойлов отвечает за синтезаторные клавиши и глобально за саунд-продакшн, за сведение треков. А ещё мы ему гитару дали в руки, теперь играет в песнях, в которых мне играть лень. (Смеётся.) Где сложно совмещать игру на гитаре и пение.
А по поводу других инструментов есть не то чтобы планы, скорее, мечта добавить в нашу музыку аккордеон. Но мне надо много времени потратить, чтобы вспомнить навыки с музыкальной школы. Так что это вопрос не ближайшего года. (Улыбается.)
Семейные связи в группе мешают или помогают?
Анна: Мне помогают. Мы друзья и команда. Наш творческий процесс не заканчивается с закрытием двери репетиционной базы. Бывает, что ближе к ночи приходит идея и мы можем тут же сесть и записать черновой вариант новой песни. Репетируем тоже чаще всего дома. И полным составом тоже.
Евгений: В коммуникационном плане у нас работа над группой происходит постоянно. Обсуждение группы происходит регулярно в быту. Мы даже репетируем дома.
Анна: Спасибо всем соседям нашим. Они либо фанаты, либо глухие. Третьего не дано. Пока никто на нас не жаловался. (Улыбается.)
Поведайте историю, как образовалась группа, как менялся её состав и музыка.
Евгений: Изначально у нас был коллектив, который назывался I-Scream Band. В нём делали творчески переосмысленные кавера на никому не известные в России англоязычные песни, снимали на них клипы, выкладывали на YouTube. Потом начали рождаться свои песни. Для авторского материала решили взять новое название группы. И вот стали «Медной горой».
Анна: Горой за музыку! (Смеётся.)
Помните самое первое выступление группы?
Евгений: Первое выступление, наверное, было в акустике. В «Вереске». Есть у нас в городе такая кофейня, уютное камерное заведение, в котором раз в две недели по субботам проводился открытый микрофон. Что-то типа джемов.
Анна: У меня было очень мало вокального опыта, вот и пришли в «Вереск» для того, чтобы этот опыт получить. Пришли два или три зрителя. Мы тогда исполняли песни, которые сейчас уже не поём. Помню первый мандраж, что буду петь. Потом начал подтягиваться народ, все проходили мимо, и я думала: «Боже, там ещё кто-то пришёл с гитарой, а вот они сейчас послушают, как я лажаю и как плохо мы выступаем…» А потом мы подружились с этими ребятами, они оказались восхитительными людьми и говорят нам: «А мы пришли с гитарами, вы так круто играете и поёте, думаем, зачем мы с гитарами пришли…» Мне кажется, это большая проблема у всех музыкантов — неуверенность в себе. Это неправильно. Нельзя себя унижать и недооценивать.
Часто вы называете свою группу малобюджетной. Какой бюджет необходим, чтобы выйти из сегмента малобюджетности?
Евгений: Малобюджетность – это же состояние… души. Когда у тебя небольшие, околонулевые бюджеты на реализацию какого-то творческого проекта, ты будешь стараться выдумать что-то интересное, хитрое, нетипичное, чтобы это выглядело и звучало классно. С крупными бюджетами любой сделает хорошо. А вот попробуй без них. (Смеётся.)
Думаю, когда у нас появится возможность тратить на записи и перформансы большое количество средств, мы продолжим быть «малобюджетной» группой в том плане, что всё равно будем придумывать какие-то прикольные нетривиальные решения, которые можно реализовать недорого. А бюджетами будем доводить их до идеала.
Кто придумал полосатый стиль группы?
Анна: Он появился почти естественным путём. Этот образ я использовала в своей конкурсной поэтической постановке. Тогда у меня были полосатые легинсы с «Алиэкспресса» и пиджак-смокинг с «Авито», и цилиндр тоже. И в этом образе было настолько комфортно и уютно, что решила так выступать в группе. У Жени оказался полосатый пиджак. Стиль ребят дорабатывали впоследствии. Так вышло, что нас стали ассоциировать с чёрно-белой полоской.
Ваша вокальная манера исполнения напомнила мне Жанну Агузарову в её золотые годы – яркая и самобытная. Это совпадение?
Анна: Жанна — удивительная артистка, артистка с большой буквы с чудесным, уникальным голосом. Для меня это приятное сравнение, но оно мне не очень понятно. Для меня шок, что слышу это сравнение от разных людей.
Если и есть какое-то сходство, то оно совершенно неосознанное. Я пою, как пою, как получается, как умею. Наверное, со временем голос становится более пластичным. Но ничего конкретного, какой-то особенной манеры не вырабатывала.
Евгений: Мне кажется, тут работает природа. Такой тембр, такой окрас голоса, так сформировался голосовой аппарат и вокальные привычки.
Каждое ваше выступление – это перформанс с театральными сценами. Кто придумывает сценарий? Или это всё импровизация?
Анна: Перформансы тоже не сразу появились. Было традиционное надевание фаты на «Заживо замужем». Со временем захотелось разнообразия и для каждой песни стала появляться своя история. Большая часть – импровизация с заранее обозначенной темой. Как я люблю это называть — «случайности, продуманные до мелочей». Инициатор действа на сцене всегда я. Не все музыканты готовы мне подыгрывать.
А вообще такая концепция и понимание того, что хотим делать что-то театрализованное, перформанс какой-то, возникли буквально перед участием в московском фестивале «Индюшата». Мы думали, что между песнями надо что-то интересное вставлять, и стали придумывать, что можно использовать.
Тогда же я придумала выносить розу на «Цвести и пахнуть». И на каждом спектакле, каждом нашем выходе одна роза умирает во имя искусства. Увы.
Сколько времени вы посвящаете группе, а сколько занятиям музыкой?
Анна: Когда мы только начинали, не было концертов, всё было для души. Собирались играть 2-3 раза в месяц. С ростом количества песен, появлением планов на альбом, концертов стали чаще заниматься группой.
Евгений: Сейчас у нас стабильно по 2-3 репетиции в неделю. Плюс часами дома что-то отрабатываем, что-то продумываем. Репетиции, кстати говоря, не всегда полным составом. Иногда собираемся только вокальной тусовкой, отрабатываем бэки. А иногда инструментальной группой. В общем, пашем.
Анна: Не говоря о продвижении: писать посты в группу, промо делать, над мерчем думать. Вот на интервью отвечаем. Это в основном на мне лежит, на что уходит много времени. Как ни странно, это работа, которой надо заниматься регулярно. И даже больше, чем сейчас.
Как вы видите будущее группы? Ваши ожидания?
Анна: На фестивале «Индюшата» жюри сказали нам много вдохновляющих слов, среди которых была фраза: «Вы уникальны, продолжайте в том же духе и сможете занять эту пустующую нишу в российской музыке». В планах рассказать о себе большему количеству людей, нарастить аудиторию слушателей, уделять особое внимание перформансам, продолжать получать удовольствие от создания музыки. Хочется стать участниками больших фестивалей, возможно, выпустить совместный трек с близкими по духу музыкантами. Съездить в первый тур.
Евгений: У нас большие ожидания, амбициозные планы. Планируем выпускать новые песни. Кстати говоря, они будут уже крепко сбиты в плане стилистики. Первый альбом получился немножко эклектичный. Сейчас сконцентрированы на узнаваемом звучании, к которому шли несколько лет.
Анна: Планируем нарабатывать аудиторию, активно продвигаться по всем возможным каналам и занимать пустующую нишу кабаре музыки.
Вы выпустили дебютный альбом под названием «Трудности перевода». Как проходила работа над ним?
Анна: Альбом «Трудности Перевода» был трудный. (Улыбается.)
Евгений: Мы долго шли к тому, чтобы его дописать и выпустить. Песни для него записывались на протяжении нескольких лет. Причём это действительно слышно: какие-то песни более наивные, более простые в гармоническом, мелодическом планах, а какие-то поинтереснее, посложнее. Можно проследить наше развитие, нашу музыкальную мысль, с чего начали и куда в итоге пришли.
На самом деле, в большей степени этот альбом вытащил своим сведением и саунд-продюсингом Глеб. Наш разношёрстный материал, написанный в разное время, «причесал» к единому звучанию.
Раскройте тайну, как танцевал Никола Тесла?
Анна: Тайна в том, что тайны нет. На каждом концерте мы танцуем под эту песню по-разному. И в этом её идея. Закрыть глаза и отпустить, двигаться так, как велит сердце. Наверняка Тесла именно так и делал.
Как вам Екатеринбург для сочинения песен?
Анна: Отлично! Все наши песни были придуманы именно в Екатеринбурге. Лучший город, да. Мы очень его любим.
Евгений: Отмечу, что Екатеринбург довольно мрачноватый город в климатическом плане. Есть мем про то, что в Питере не бывает солнца. Так вот, я изучал климатические нормы для нашего региона, в Екатеринбурге солнечных дней в году меньше, чем в Питере. (Улыбается.) Длинная зима, слякотная осень. Наверное, это всё-таки накладывает свой отпечаток на общее психическое состояние, мироощущение и то, какой получается музыка, написанная в этом городе.
Чувствуете на себе влияния музыкальных традиций Екатеринбурга?
Евгений: У меня сочинительский бэкграунд, базирующийся на англоязычной музыке. С русским роком пересекается минимально. И вот беру я, сочиняю песню, накидываю аранжировку, мелодию, записываю демку, показываю ребятам, и они такие: «Так это же похоже на…» и начинают перечислять «Агату Кристи», «Наутилус»… (Смеётся.)
Анна: В общем, такое ощущение, что уральский рок как-то витает в воздухе и влияет, влияет. (Смеётся.) Внутривенно, с молоком.
Часто встречаете известных музыкантов на улицах Екатеринбурга?
Анна: Вообще не встречаем. (Смеётся.)
Какую музыку предпочитаете слушать?
Евгений: В основном зарубежный рокешник средней тяжести. Очень давно и прочно люблю Muse и Poets of the Fall, слушаю регулярно. Из последнего прослушанного в плейлисте Twenty One Pilots, Caravan Palace, Panic! At the Disco и балканские ска-панки Dubioza Kolektiv. Люблю не очень известный в наших широтах стиль дарк-кабаре: Джейсон Уэбли, Аманда Палмер, Аурелио Вольтер, группу Katzenjammer. Из русскоязычного в последнее время гоняю The Hatters и песни Саши Зилкова.
Анна: Тоже отмечу Джейсона Уэбли, для меня он больше, чем музыкант. Он поэт, он свободный в творческом плане. И очень вдохновляет. Всё детство обожала группу Aqua, подростковый возраст был пропитан скандинавским металлом, потом я познакомилась с творчеством System of a Down, и они прочно поселились в моём сердце.
Сейчас в моём плейлисте часто можно заметить Ghost, Talking Heads, Dubioza Kolektiv, The Doors, Muse, Marina and the Diamonds. А ещё очень впечатляют песни «Фиксиков».
Одним из последних выступлений был ваш концерт на фестивале «Индюшата». Поделитесь успехами и впечатлениями.
Анна: Хороший был концерт на фестивале «Индюшата», я считаю. Особенно, если бы не было технических косяков, вообще прекрасный был бы. Мне кажется, это какая-то неизбежность, что так или иначе всё равно будет что-то не так и к этому надо быть готовым.
Евгений: Мы присутствовали на обоих днях фестиваля, смотрели на всех музыкантов, и я скажу так, ребята очень сильные, очень классные, все самобытные, яркие. То есть все 10 участников были, на мой взгляд, очень хороши. Каждый имеет заслуженное право на известность в рамках нашей страны, нашей музыкальной сцены. Естественно, всем желаю удачи на своём творческом пути. Фестиваль прошёл интересно, бодро, в студии «Звук» Сбера. Прикольная и уютная студия.
Анна: Очень уютно, душевно. Получили много фидбэка от жюри фестиваля. Многие ставили десятки, чему мы несказанно рады. Они к нам подходили, хвалили, предлагали дальнейшее сотрудничество. На некоторые предложения мы даже откликнулись. Заняли, по инсайдерской информации, четвёртое место с небольшим разрывом. Ехали туда совершенно без каких-либо ожиданий. Для нас это была уже такая маленькая победа. Но важнее всего именно был фидбэк, который получили.
Евгений: Самая важная мысль, которую вынесли с «Индюшат», то, что мы делаем, это классно, правильно, и нам надо продолжать делать в том же духе. То есть получили подтверждение, что та музыка, которую делаем, действительно ценна, интересна и нужна людям.
Анна: Это было классное приключение, сгонять в Москву всей группой. Потусить, пообщаться с местными музыкальными величинами. Познакомиться с другими группами. Опыт ни с чем не сравнимый.
Что вы сделали для того, чтобы попасть на фестиваль?
Анна: Подали заявку. (Улыбается.)
Как вам Москва музыкальная и обычная?
Евгений: Обычную Москву я люблю. Хороший город. Не знаю, удобно и приятно ли там жить или тяжело и суматошно. Но быть гостем — сплошное удовольствие, на мой взгляд.
Анна: В этой поездке посетили Клуб 16 Тонн. Место знаковое и легендарное, где каждый день проходят концерты, и не по одному. Здорово видеть, что там всегда полный зал, люди приходят послушать музыку, несмотря ни на что. Есть большой спрос на музыку, это классно. В Москве много возможностей для музыкантов, гораздо больше, чем в регионах.
Ежегодно в Екатеринбурге проходит масштабная «Ночь музыки». Поделитесь впечатлениями, плюсами, минусами.
Анна: Мы дважды подавали заявку на этот фестиваль. И дважды не прошли. В этом году ещё раз подавали заявку. Но, к сожалению, снова получили отказ.
Чем занимаетесь в обычной, немузыкальной жизни?
Евгений: Я по профессии электроэнергетик. Работаю в этой сфере, покуда музыка не приносит заработка. Занимаюсь коллекционированием винтажных советских электрогитар, у меня их в коллекции около тридцати штук – это, кстати, вообще отдельный мир. (Улыбается.)
Анна: А я по образованию электротехнолог. Успела поработать и по специальности, и в совершенно разных сферах. Вела фестивали, писала стихи на заказ, работала с детьми, преподавала в университете, даже отучилась на тестировщика и какое-то время побыла в IT. Такой вот калейдоскоп.
Большое спасибо за ответы!
Благодарим за такие интересные нетиповые вопросы! Кстати, у нас вышла новая песня «Добрее будь»!
Состав группы Copper Mount на момент интервью:
- Анна Махаева — вокал, тексты,
- Евгений Махаев — электрогитара, вокал,
- Михаил Гребенщиков — бас-гитара,
- Маша Хорькова — клавиши, бэк-вокал,
- Глеб Самойлов — клавиши, драм-машина, фаэми, бэк-вокал.
Ирина «Sheila» Агафонова-Бодунова
Примечание редакции
Специально для блога Мой рок-н-ролл