Привет, ребята! Знаете перевод слова «salvador» с испанского языка?
Миша: Спаситель.
Дима: Причём об этом я узнал уже после того, как назвал группу. Была такая книга Сальвадора Дали «Дневник одного гения», его автобиография, очень хорошая книга. В то время мне нравилась испанская музыка, я занимался на гитаре фламенко. Мы как раз играли с ребятами инструментальные гитарные композиции. Нас было три человека: две гитары и бас. Тогда, на одном из концертов, назвали группу «Сальвадор Трио».
От чего вы нас сегодня спасёте?
Дима: «Спаситель» — лозунг. Мы играем музыку и даём определённый уровень энергии, для того чтобы гармонизировать, прокачать, очистить себя от каких-то негативных внешних факторов. Возможно, от этого себя и спасаем. Поэтому уровень энергии музыки такой. Он растёт с годами. У инструментальной испанской музыки есть свой шарм, энергия, очень много глубинного смысла. Она передаёт музыку корней, традиций многих народов. Особенно фламенко. Эта музыка шла от индийских обычаев. Потом пропиталась арабскими мотивами. Затем, через Африку набрав своего колорита, закончила путешествие в Испании. Как раз в Испании и зародился стиль фламенко, огненный по своей природе. У него сильная динамика, контраст, от Piano до неимоверного надрыва в гитаре и вокале. Фламенко как раз сильно сочетается с рок-музыкой. За основные примеры рок-проектов я всегда брал команды, которые смешивают рок, альтернативу с этнической составляющей — System of a Down, Sepultura.
Вернёмся в 2000. Как всё начиналось?
Дима: После инструментального трио в стиле фламенко мы начали делать каверы на мировые хиты Red Hot Chili Peppers, System of a Down, Nirvana, Molotov. Потом потихоньку начали петь свои треки. Первый трек — «Wonderful Day». Второй трек, который мы сделали — «Голос».
Как сами вы характеризуете стиль своей группы?
Дима: Если по науке, скорее всего, Groove Metal и Grunge. Сейчас добавляется мелодический рок и этническая музыка. Всё вместе называется «Ethnic-Shamanic-Metal-Sound-Therapy». (Смеётся.)
Как вы думаете, насколько тот или иной жанр сказывается на популярности на текущий момент?
Дима: На мой взгляд, даже модные или новые стили не особо влияют на популярность. В любой музыке всегда главное — талант, одержимость, индивидуальность, энергия. Это и есть основа популярности любого жанра.
Игорь: Всё переменчиво как форма воды. Музыка в массовом понимании тоже постоянно перетекает из одного состояния в другое. Если говорить про Salvador, то мы стараемся оставаться в основном векторе своего направления. Но при этом ищем что-то новое, добавляем разные обороты, формы, отдавая дань предпочтениям наших слушателей. Такой симбиоз соответствующим образом влияет на популярность, сопровождается положительной реакцией.
У всех творческих людей бывает кризис, когда музыка, слова не пишутся. Как вы переживали такие моменты? Что помогало зажечь себя и творить вновь?
Дима: У меня есть один рецепт. Когда работаю над одним треком, и он не получается, приступаю к другому. (Смеётся.) С которым, наоборот, подвижки. Тогда приходит вдохновение. А ещё вдохновляют концерты, репетиции. Если немного проседаем, нет какой-то регулярной движухи, то это оказывает отрицательное влияние.
Некоторые считают, что кризис, депрессия — это всё надуманное. Ничего такого нет, человек просто ленится. Что думаете на этот счёт?
Дима: Бывает, да. Внешние факторы иногда влияют, разного рода усталость. Для меня это нормальный процесс. Взлёты и падения, всё это и есть жизнь. Главное — не бросать любимое дело!
Игорь: Я бы не ставил эти два понятия в один ряд. При этом ничего надуманного здесь нет. Как по мне, кризис — это когда у человека есть энергия для любого дела, но нет правильного понимания, что с этим делать. Проще говоря, человек идёт по тропинке, его всё устраивает, и вдруг перед ним развилка из трёх тропинок, и начинается: «налево пойдёшь, будет так, направо пойдёшь — иначе» и так далее. И если человек не готов к переменам, то и возникает «кризис». Говорю об этом, не претендуя на истину. Моё субъективное мнение.
Депрессия же — вообще страшное дело. Её часто путают с упадком настроения, осенней хандрой и прочими, вполне обычными для людей состояниями. При депрессии человек в буквальном смысле превращается в овощ. Он перестаёт реагировать на внешний мир, элементарно следить за собой. Это тяжелейшее состояние. И не дай Бог кому-то такое переживать. Тем не менее, такое явление имеет место быть, повторюсь — ничего надуманного здесь нет.
Что касается лени — то это самое распространённое из всего перечисленного. Рецептов от неё уйма, каждый может подобрать себе по вкусу.
С 2013 по 2022 год деятельность группы была поставлена на паузу. Что стало причиной окончания первой главы жизни Salvador?
Дима: Это был десятилетний период группы. За десять лет, когда все находятся друг с другом постоянно, возникает очень много сложностей, потому что каждый начинает расти, каждый становится самодостаточным. Здесь нужна гибкость, чтобы прислушиваться друг к другу, уметь грамотно настоять на своей идее. Это очень сложный процесс, за десять лет накапливаются взаимные претензии и бывают срывы в отношениях. Надо уметь всё пережить. Иногда перерывы случаются. Каждый решил заниматься чем-то своим, пойти иным путём, открыть для себя что-то новое.
10 лет — очень большой срок! Если бы гонорар группы составлял, скажем, 20000 долларов за выступление, то легче бы преодолевались сложные моменты?
Дима: Думаю, если гонорар составляет 1000000 долларов, уже полегче. (Смеётся.)
Игорь: Сложно вот так с ходу ответить. Надо понимать, что когда группа выходит на такой уровень, то трудные моменты растут в арифметической прогрессии. С другой стороны, какие-то бытовые моменты решаются намного легче. Да и участники при таких гонорарах будут иметь возможность полностью посвятить себя музыке, а это то, к чему мы все стремимся. Время покажет. Обещаю вернуться к этому вопросу сразу, как получим 20к баксов за выступление.
Дима, чем ты занимался эти десять лет молчания?
Дима: У меня была идея углубиться в этническую музыку, понять больше о звуке, медитации, вокале, о том, как быть в форме. Десять лет бесконечного рок-н-ролльного угара сказались на выгорании и, естественно, пришлось искать новые источники энергии.
С годами вы поняли, как преодолевать кризис отношений в группе?
Дима: Да, конечно.
Что стало отправной точкой для возобновления концертной и творческой жизни Salvador?
Дима: Это уже к Михаилу. Он знает эту историю лучше меня.
Миша: Я и барабанщик знакомы с Димой с 2004 года. Мы встретились на концерте, начали общаться и узнали, что репетируем на одной базе, но в разных помещениях. Ну и подружились. В какой-то момент Андрей ушёл (Андрей Перевертень — бас-гитарист Salvador в первом составе, — прим. ред.) и началась какая-то странная история. Как раз в это время деятельность группы встала на паузу. Саша написал Диме с предложением поиграть. Потом я написал Диме то же самое. И мы не сговаривались. Дима морозился по каким-то причинам. Затем я снова написал Диме с предложением поиграть и он ответил, что сейчас в поездке, а по приезде можно собраться. Но опять пропал. И вот летом 2021-ого звонок от Димы: «Мих, давай поиграем?». Наконец-то срослось. Мы сразу позвали Сашу-барабанщика и начали по чуть-чуть. Репетиции стали набирать обороты. Тогда задумались, что нужна ещё одна гитара. Мы с Игорем играли в группе «Небо Здесь», и, собственно, я позвал его на наш концерт. Игорь сказал: «О, класс, а можно с вами поиграть?».
Дима: Я так посмотрел, парни играли вместе пять лет в «Небо Здесь», у них уже был коннект. Я понял, что мы сможем что-то интересное придумать. Изначально мне хотелось сделать не Salvador, а что-то другое. И была фобия получится-не получится. Хотелось, чтобы был чёткий сформированный классический бэнд: две гитары, бас, барабаны и вокал. Игорян отлично играет на электрогитаре, а я на другом инструменте. И всё это вместе стало круто звучать.
Игорь: Причём я первый раз увидел Salvador во Владимире в 2021 году, когда они играли ещё втроём. Я тогда, конечно, прибалдел.
Дима: Да, мы тогда играли втроём. Пообщались с Игорем и всё как-то срослось. Музыканты одного поля очень быстро притягиваются. Можно без всяких прослушиваний определить, сыграетесь вы или нет. Я никогда не любил все эти кастинги. У нас если приходили новые люди в группу, то почти сразу становились членами команды.
Наверное, музыка ещё такая: иной раз играть несложно, её нужно любить.
Дмитрий Перевертень
Как изменился ваш репертуар с 2013 года?
Дима: Сейчас мы играем программу «Лучшее Salvador» и постепенно внедряем новые треки. Недавно записали два новых. Они, наверное, уже не такие, как в старом репертуаре. Скорее, расширяют наш кругозор. В этом году не планируем выпускать альбом, пока работаем над ним. Наверное, выпустим в 2024. Сосредоточены на продвижении. Делаем синглы, по максимуму отрабатываем одну песню. Включая видео, мастеринг, сведение.
Насколько охотно ваша аудитория принимает новые композиции?
Дима: Новые песни принимают очень хорошо. У группы большой период творчества. Сейчас есть возможность услышать старые композиции после большого перерыва и, разумеется, новые. Это всех вдвойне радует.
Игорь: Судя по тому что мы видим — довольно охотно и с благодарностью.
Как часто на ваших концертах происходят импровизации?
Дима: Часто.
Миша: Если не сказать, что всегда. (Смеётся.)
Дима: Концерт — это специфическая среда. Когда я учился, мне говорили: «Чтобы сыграть на 90% концерт, ты должен быть готов на 120%». Потому что ощущения всегда другие, обстоятельства. Состояние может быть другое.
В песнях группы нередко встречаются английские слова. С чем это связано?
Дима: Это игра со стилистикой. Ну и вообще иной раз для того, чтобы акцентировать момент в песне. В английском есть такое: слова, в основной своей массе, гораздо короче, чем русские. На русском языке писать чуть сложнее, потому что у нас много времён, падежей. При этом намного круче, так как много аллегорий, какой-то поэтической составляющей.
Миша: Но есть одна основная суть, почему на русском лучше писать — мы разговариваем на русском языке. Слушая песню, мы автоматически слушаем слова, вы не поверите. (Смеётся.)
Ну не знаю, у меня есть знакомые, для которых понимать смысл песни совершенно не важно. Для них важнее звучание, ритм, мелодика композиции.
Миша: Безусловно, но мы говорим про большинство всё-таки. И большинство, слушая песню на русском, вслушивается в слова. И тем самым у песни появляется двойное, а то и тройное дно, то есть расширяются возможности творчества.
Как часто вы репетируете?
Игорь: В основном два раза в неделю. Но перед концертом стараемся не репетировать. (Улыбается.)
Почему?
Игорь: Репетиция в меньшей степени, чем концерт, но всё же требует много энергии. А энергию нужно успевать восстанавливать. Это примерно как в спорте — накануне важного соревнования спортсмен должен отдохнуть и аккумулировать энергию, как физически, так и психологически.
Группа Salvador имеет в своём арсенале несколько сильных каверов таких всемирно известных команд, как System of a Down, Red Hot Chili Peppers. Каверы в вашем исполнении — это всегда что-то очень самобытное, отдалённо похожее на оригинал. Как вы выбираете материал для кавера, кто придумывает аранжировку?
Дима: Кавер — дань уважения к великим композиторам. Критерий отбора один — это самые любимые и крутые песни, которые действительно известны во всём мире. Просто потому что они гениальные. Когда мы делаем свою версию, мы хотим сделать её максимально по-своему. Конечно, можно попытаться сыграть, как в оригинале. Есть примеры, когда каверы звучат практически на одном уровне. Наша цель, может быть, слишком амбициозная — кавер должен быть лучше, чем оригинал. Самые гениальные вещи нельзя перепеть ещё гениальнее. Но мы сочетаем свою энергию и подачу.
Как решаете вопрос с правами на исполняемые и записываемые каверы?
Игорь: Мы представляем, как эта система работает, но в нашем случае пока мы не заморачиваемся.
Дима: Сейчас проще стало с исполнителями, они, наоборот, приветствуют перепевки своих песен, потому что для них это дополнительный пиар и промо. System of a Down, наверное, не нуждается в раскрутке, у них три миллиарда аранжировок «Aerials». У нас так это случилось: с джэмбе, с чистыми гитарами, с акустическим басом. Сами потом сводили и получилось круто. Причём записывали у Игоря на кухне.
Есть ли у вас идол, пример для подражания в музыке?
Миша: Нет. История про кумиров — подростковая тема. Естественно, есть исполнители, группы, которые нам нравится слушать. Мне, например, нравится большая гранжовая четвёрка: Alice in Chains, Pearl Jam, Soundgarden, ну и, конечно, Nirvana. Alice in Chains — моя любимейшая группа. Я её слушаю, начиная с подросткового возраста и до сих пор. В то же время мне очень нравится трип-хоп, хип-хоп. Поэтому я и сказал, что кумиры — подростковая история. Когда ты взрослеешь, кругозор расширяется автоматически. Тебе начинает нравиться разное, вот и всё.
Есть ли перспектива для альтернативной музыки в России?
Дима: Сразу скажу, она имеет перспективу во всём мире и всегда. Неважно, где это происходит: в Африке, Австралии, Америке, но она всегда присутствует и никуда не исчезает.
Миша: Фишка в том, что всё развивается волнообразно, циклично. В 2007 году был пик альтернативной субкультуры в России, потом начался русский рэп, а потом спад. Сейчас всё стало возрождаться, я бы сказал, перерождаться в другую форму, что естественно.
Приведи пример молодых альтернативных команд, пожалуйста.
Миша: Недавно на «Яндекс-Музыке» рандомно у меня выпала группа «Мать-и-Мачеха» из Самары. Она мне дико понравилась. Ребята делают классную музыку, отлично поют. Естественно, я залез в их группу в VK, в которой немного подписчиков. При этом коллектив активно выступает. Если говорить про более масштабные группы, то есть группа DAHAKA. Их мало знают в регионах, но в Москве они стабильно собирали аудиторию. Это крутейшая группа. Кстати, вспомню ещё группу «Ермак!», на концертах которой собирается приличное количество людей. Ребята играют интересную, самобытную, русскую музыку. Хотя звучание совсем не русско-роковое.
Редким рок-музыкантам выдаётся шанс поучаствовать в международных конкурсах, да ещё и представлять Россию на мировой сцене. Дима, ты дважды участвовал в конкурсе «The Global Battle of the Bands». Расскажи про свой опыт: как проходили отборочные туры, про выступления в Лондоне, что запомнилось, какие впечатления.
Дима: Первый конкурс у нас был в 2004 году. В России проводился отборочный тур. Нам кто-то сказал об этом случайно. Мы решили поучаствовать, но не знали, что это глобальный конкурс. На тот момент в нём участвовало 16 стран. Отборочные туры проходили в каждой стране. А в финале выбирали лучшую группу с призовым фондом 100 тысяч долларов. В отборочном туре в России было очень много групп. Каждый день с утра и до вечера по 8 минут играли разные команды. Было много начинающих, выступить могли все. Нам казалось, что победить в конкурсе нереально, нужны какие-то связи, какие-то выходы, дополнительные деньги. А у нас это просто так всё произошло.
Участвуя в «The Global Battle of the Bands», обращали внимание на группы из других стран? Есть разница в профессиональном подходе к музыке?
Дима: Так получилось, что в 2011 году мы ездили второй раз на конкурс в финал. Мы не проходили отборочные туры. Голосованием жюри нас отправили в Малайзию представлять Россию. Это был классный опыт. Было интересно посмотреть, как это всё происходит на самом деле. В основном встречались нераскрученные, но сильные андеграунд-группы. Нам тогда казалось, что мы будем самыми незаметными из всех. В итоге мы там очень круто выступили. Посмотрели выступления всех коллективов, которые там играли. Самыми клёвыми были англичане, американцы. Немцы очень здорово играли, южноафриканцы. Первое место в Малайзии заняла группа, которая играла даже не рок, а регги. Приехали чуваки с Ямайки — абсолютные носители этой культуры: с дредами, в соответствующих шмотках. В Лондоне первое место заняла группа, очень похожая по подаче на U2.
После участия в международном фестивале вам писали иностранные поклонники?
Дима: На тот момент не особо. В то время не очень были распространены социальные сети. В России больше поклонников.
Расскажите про самый запоминающийся концерт вашей группы.
Дима: Один из самых запоминающихся концертов был на фестивале «Нашествие». Мы играли ночью после хэдлайнера, по-моему, это была группа «Агата Кристи». Это был просто экспириенс.
Потом концерт с Сержем Танкяном (System of a Down, — прим. ред.), на разогреве у него играли. Ещё очень запоминающийся концерт был в Иваново. Мы приехали после Лондона, на расслабоне. Но там получилась такая тема, что люди, которые пришли на концерт, оказалось, пришли на дискотеку-долбёшку. Организаторы решили, что мы будем играть в перерывах между танцевальными треками. Это был самый провальный концерт.
Игорь: На мою днюху был клёвый концерт в марте месяце. Я сам из Тушино. У нас на районе есть спортклуб, в который я похаживаю. Там я познакомился с ребятами, которые слушают что-то потяжелее. Они явно соскучились по настоящему слэму. Их я тоже пригласил на наш концерт. В клуб набилось много народа. Мои тушинские ребята сначала стояли в сторонке, но потом начали слэмиться. Итог — все дико были довольны, даже человек, который работает в полиции, с трещиной в ноге попал в травмпункт. Он пытался выбить больничный, ему не дали. И так 2 недели хромая, он служил Родине. Это был шикарный концерт, качнули хорошо.
Тема Кубинской революции, с которой начиналось творчество группы, всё так же вам близка?
Игорь: Я родился в СССР. Мой папа покупал журнал «Куба», на развороте которого был плакат. Плакаты в 1983 году — большая редкость. В одном из журналов был плакат Че Гевары в полный рост. Я начал задавать папе вопросы о том, кто это. Отец пичкал меня книгами по истории, я ему за это очень благодарен. Я много чего прочитал по истории ХХ века. Соответственно, про кубинскую революцию, про Фиделя, про Че. И когда я полностью узнал репертуар группы Salvador, в частности, песню «Куба-Боливия», я понял, что это моё.
События кубинской революции качнули в своё время мир. Эта тема достойна отражения в песнях.
Игорь Похилов
Дима: Это событие стало легендарным, будто в мире что-то поменялось. Конечно, история всё расставляет на свои места. Дух борьбы за правду, желание её найти, чтобы у людей было счастье — всё это вечная революция. Это круто.
Песня «Поднимайся» стала главным саундтреком для фильма Тимура Бекмамбетова «Чёрная молния». Расскажи про этот эпизод творчества. Как всё случилось?
Дима: Продюсерам понравился трек «Снимай». Это наш самый ранний трек, тогда мы были молодые, дерзкие и безбашенные. В нём отличный риф, простой и запоминающийся. Продюсеры предложили сделать текст под сюжет фильма. Я написал текст для трека «Поднимайся», и мы сделали форматную музыку. Так всё и произошло.
Вы общались непосредственно с Тимуром?
Дима: С Тимуром не общались. Больше общались с режиссёром и сценаристом. Взаимодействие с крупными компаниями, это всё-таки бизнес-схема, постоянные переговоры.
Финансово приятно было работать?
Дима: Да, у нас был определённый гонорар, но мы решили направить свои усилия в сторону продвижения. Договорились, чтобы они нас продвигали как создателей трека.
Как поменялась целевая аудитория слушателей группы Salvador с 2013 года?
Дима: Это всегда сложный вопрос для музыкантов. Целевая аудитория — это когда в зале ты видишь таких же людей, как ты. Поскольку группе уже немало лет, то есть и взрослые слушатели, есть и новые молодые люди. Это постоянные смена слушателей и рост аудитории. Альтернатива и рок возраста не имеют, это как любовь, которой все возрасты покорны. (Смеётся.)
Есть такой стереотип: чтобы стать востребованным музыкантом, нужно обязательно заключить контракт с лейблом, который поможет с раскруткой. Как вы сами относитесь к такому сотрудничеству?
Дима: Эта тема стала многогранной и многослойной. Сейчас мы подписали контракт с компанией Navigator Records. С ними выпустили новый сингл «Живой». У нас есть контракт с компанией Believe, чтобы мы могли распространять свою музыку в интернете. Пытаемся работать в студии с крутыми звукоинженерами. В плане финансов, инвестиций всё делаем сами. Хочется становиться мощнее, известнее, профессиональнее.
Дима: Главное, чтобы она проникала в самое сердце и чтобы из головы не выходила.
Игорь: Ну для меня важное в песне — сочетание самой музыки, гармония с текстом. Среди моих друзей и коллег, в том числе по музыкальному цеху, есть ярые сторонники музыкальной составляющей. Для них текст совершенно не важен. Лишь бы музыка качала.
Я считаю, симбиоз интересной музыки и смысловой нагрузки, это и есть тот самый продукт, который мы как музыканты должны поставлять нашему слушателю.
Миша: Как по мне, есть три составляющих, без которых песня начинает проседать — это мелодия, грув и атмосферность. Если в песне хотя бы две составляющие из этих трёх, то песня уже будет классная. Песня может быть, например, мелодичной и атмосферной, она уже хорошо «зайдёт». Она может быть грувовой, нелогичной — вообще прекрасно. Если есть все три составляющих, то это уже стопроцентно хит.
Как вы думаете, есть ли смысл в современном рэпе?
Дима: Думаю, есть. В рэпе так много текста, такое разнообразие слов, что при желании какой-нибудь смысл точно найдётся. (Смеётся.)
Игорь: Несомненно. Это очень популярный жанр, при этом довольно самодостаточный. Перефразируя поговорку: «Если кто-то читает рэп — значит — это кому-нибудь нужно».
Что для вас музыка: работа или хобби?
Дима: Для меня это образ и главный труд всей жизни. Я очень много работаю над музыкой. При этом отдыхаю душой. Это и работа, и хобби одновременно.
Игорь: Знаешь, на этот вопрос я умилялся всегда. Я честно скажу, никогда особо сильно не мог врубиться работа это или хобби. Наверное, для меня и не работа, и не хобби. В детстве вот марки собирали — это было хобби. Музыка — это нечто другое, как к работе к ней относиться я не могу. У нас менталитет так устроен, что работа — это некое действие для того, чтобы человек элементарно зарабатывал деньги. Музыка для меня нечто большее. Если музыка приносит деньги — это очень удачное стечение обстоятельств.
Миша: Как говаривал Константин Евгеньевич Кинчев — «рок-н-ролл — это не работа». Но я с ним в этом не согласен. Это работа и ещё какая. Ну вот, например, концерт во Владимире. Казалось бы, Владимир от Москвы не так далеко. Мы встали рано, собрались, доехали, начали собирать сцену. А за день до этого мы ещё собирали весь аппарат у себя на студии. Собственно, затем саундчек. Потом отыграли концерт, после концерта разбираем сцену, едем на студию и только потом домой. Мы любим это дело, и в общем-то, это для нас не так критично. Тем более на концерте мы получаем такое количество энергии, что это даёт силы идти дальше.
Может ли независимая группа в России зарабатывать только на своей музыке и обеспечивать себя всем необходимым?
Дима: Да, конечно, может. Если это крутой проект, он должен приносить большой доход.
Игорь: Когда начинал заниматься музыкой, у меня был свой первый коллектив. Я писал свои песни, был вокалистом. Мы довольно активно раскручивались, поднимались и начали выступать практически во всех московских клубах. На тот момент я был абсолютно уверен в том, что музыкой в России зарабатывать нельзя. Это понимание было у меня много лет. Потом случился большой перерыв в музыке. Через некоторое время я попал в коллектив «Небо Здесь», играл в нём пять лет, и вот теперь в Salvador. Нынешнее время, хоть и сложное в общей политической атмосфере, но, тем не менее, молодым и не только молодым коллективам даёт огромную возможность зарабатывать. Да, я считаю, что независимая группа в России сейчас может выйти на такой уровень, чтобы уйти с других работ. Чтобы заниматься исключительно музыкой. Для этого есть огромная куча инструментов, в отличие от того, что творилось лет двадцать назад.
Миша: Может, тем или иным образом. Мы сейчас слегка неуверенными шагами к этому идём. Рассчитываем, что наша музыкальная деятельность будет поддерживать нас материально, чтобы мы смогли записываться в дальнейшем, снимать видеоклипы и прочее.
Как вы зарабатываете на жизнь?
Дима: Для меня основная работа — это концертная деятельность. Также работаю как преподаватель гитары и вокала. Иногда работаю как сессионный музыкант в разных проектах, пишу музыку на заказ.
Игорь: Я около пятнадцати лет отработал начальником производства на одном предприятии, был директором производства. В общем, знаю, что такое тяжёлая физическая работа. После того как были проданы наши предприятия, я попал в свободное плавание. Устраивался в разные места, пока однажды один мой хороший друг не обратил внимание на то, что можно зарабатывать в интернете. Один раз всё-таки он меня уговорил. Я решил попробовать — это было связано с платформой YouTube. Сейчас я уже меньше этим занимаюсь, потому что и музыка требует времени, и в принципе жизнь идёт вперёд. За эти годы я стал довольно неплохим специалистом по продвижению каналов на YouTube.
Не превращая музыку в работу, всё-таки есть мысли достигнуть некого заработка и дохода от наших музыкальных трудов.
Миша: В этом плане я счастливый человек, потому что у меня, получается, две профессии: первая — музыкант, вторая — психолог. Соответственно, я занимаюсь частной практикой и преподаю психологию в институте. Этим и зарабатываю.
Иногда говорят: «заводы стоят, в стране одни музыканты». Согласны ли вы с этим?
Дима: Думаю, заводы сейчас уже не стоят. А настоящие профессиональные музыканты несут культуру, без них никуда. Если в стране высокий уровень культуры, то и вокруг всё развивается.
Игорь: Очень сомневаюсь, что в наше время «заводы стоят». А про музыкантов — с таким же успехом можно прийти в театр, оглянуться на премьере и сказать — «в стране одни театралы». Лично от себя могу добавить, каждый из нас помимо музыки умеет многое и работы мы не боимся. Просто, как и любой нормальный человек, стремимся заниматься тем, что близко к сердцу.
Есть ли время на отдых у современного музыканта?
Дима: Конечно. Мы очень хорошо отдыхаем после концертов, особенно после дальних поездок.
Игорь: Я стараюсь разнообразно отдыхать. Очень комфортно чувствую себя в уединении. Могу за пару дней максимально восстановиться, когда просто замыкаюсь в себе. Очень люблю свой дом.
Люблю спортзал, с юности таскаю всякие железяки. В этом тоже есть свой отдых. Нравится кататься на велосипеде, плавать.
Вследствие того, что у меня очень много близких друзей, постоянно куча предложений — поехали туда, поехали сюда. Я исколесил много мест со своими друзьями.
Миша: Естественно, есть. Мы не всегда находимся в состоянии постоянной деятельности, иначе перегорели бы давно. Есть такой учёный Сечин, он говорил: «Если ты устал писать научную деятельность, иди покопай. А если ты устал копать, иди обратно пиши». Смена деятельности — это очень важно в моём понимании. Я отдыхаю, занимаясь спортом. Мне это даёт силу. А ещё для меня сон — это очень важно. Если я не высыпаюсь, то мне сложнее функционировать. Я люблю гулять. Особенно, когда лето, весна — плеер в уши и пошёл. Иногда ухожу так далеко, что обратно возвращаться приходиться на такси.
Планы на ближайшее будущее?
Дима: Всё просто, мы хотим больше ездить по стране, собирать большие залы, делать крутое рок-шоу, выпускать классные треки, видео, повышать свой профессиональный уровень.
Игорь: Расскажу тебе одну такую маленькую нашу внутреннюю историю. На Новый год мы поднимали тост за то, что в 2023 году должны прям пахать. То есть принимать практически все предложения, которые будут по концертам, по записям, по съёмкам. За половину 2023 года мы довольно много сделали для продвижения. Если конкретика какая-то по планам, то у нас, допустим, на данный момент подтверждены впереди четыре концерта, два в Москве, один в Туле, один в Орле. До нового 2024 года будет ещё не один концерт.
Димка сейчас довольно активно пишет. В разработке несколько песен. Две мы уже записали, в скором времени они выйдут и можно будет послушать.
Лично моё желание, снять на какую-либо песню хороший, очень качественный клип. Когда я играл в группе «Небо Здесь», мы работали с таким прекрасным человеком Сергеем Шубиным (группа «Биопсихоз», — прим. ред.) — очень талантливый режиссёр, оператор и сценарист. Он делает прекрасные клипы. Я считаю, что какую-то песню Salvador сто процентов надо снимать с Сергеем Шубиным. Было бы клёво в будущем поработать с ним ещё раз.
Ваше отношение к алкоголю и курению, здоровому образу жизни?
Дима: Ко всему вредному у меня отношение нейтральное, а к здоровому образу жизни чрезвычайно положительное! ЗОЖ — нашё все. Зожничаю периодически, это хорошо тонизирует, даёт энергию, большую работоспособность и вдохновение.
Игорь: Отношусь ко всему с уважением. К алкоголю у меня отношение довольно стабильное, осторожное, мы уважаем друг друга. Я прекрасно понимаю, что это дело нешуточное и, естественно, как в любом деле, надо знать меру. Выпиваю по праздникам, на тусовках и мероприятиях.
Я довольно заядлый курильщик с большим стажем. Вот оно как-то вошло в мою жизнь однажды и не особо собирается уходить. Курение — зло, абсолютно точно! Но, с другой стороны, это некий ритуал, который помогает настроиться, расслабиться, собрать мысли в кулак. Это действительно так работает, но это нельзя пропагандировать. На самом деле мне грустно порой видеть детей лет семи-восьми с вэйпами и сигаретами. Это печальная история, потому что детское сознание не до конца понимает всю опасность.
Если учитывать то, что я курю довольно регулярно, вряд ли меня можно назвать зожником. Тем не менее, на фоне своих друзей я немного выделяюсь, потому что стремлюсь поддерживать здоровый образ жизни. Это и спорт, и питание. Мне нравится экспериментировать на себе, ограничивать в чём-то, смотреть результаты. Я познаватель в этом смысле. Когда каким-то новым людям говорю свой возраст, многие почему-то удивляются.
Миша: Я люблю алкоголь, но алкоголь редкий и вкусный. Мне нравятся вкус, нотки различные. Считайте меня эстетом, чёрт возьми. Я не курю вообще, но иногда позволяю себе сигару в кругу друзей.
Все три момента — алкоголь, курение и здоровый образ жизни по сути своей хороши. Их постоянно ставят как антагонизмы. Фишка в том, что любая крайность это плохо: что в алкоголе, что в курении, что в здоровом образе жизни.
Что бы стали делать, если бы в стране полностью запретили сигареты и алкоголь?
Дима: Если бы всё запретили, меня бы это точно не остановило. Я бы продолжал в том же духе: играть металл и всякую другую музыку.
Игорь: Адаптировался.
С возрастом сложнее даётся сочинение музыки? Или «выезжаете» на опыте?
Дима: Чем дольше ты занимаешься творчеством, тем больше приходит новых идей. А воплощать становится легче во многом благодаря опыту.
Игорь: Никогда не испытывал сложностей с сочинением музыки, всегда делал это не «по науке», а по интуиции. И благодарен судьбе за то, что меня не выкидывает из этой схемы.
Ребята, спасибо вам за столь честный и подробный разговор. Желаю вам реализации всех ваших порой даже нескромных музыкальных задумок. Пусть треки выстрелят и мы услышим вас в качестве хэдлайнеров на фестивалях, радиостанциях, возможно, даже в качестве саундтрека к очередному блокбастеру. Удачи!
Спасибо!
Состав группы Salvador на момент интервью:
- Дмитрий Перевертень — гитара, вокал,
- Михаил Соловьев — бас-гитара,
- Александр Максимов — барабаны,
- Игорь Похилов — гитара.
Ирина «Sheila» Агафонова-Бодунова
Примечание редакции
Специально для блога Мой рок-н-ролл