НАПАСС — это группа рэп-исполнителя Диманъ, который стал миксовать в своей музыке альтернативу, хип-хоп, рок и реггей.
Привет, парни!
Дмитрий: Привет.
Сергей: Привет.
Как сказывается на творчестве тот факт, что группу покидают некоторые её участники и возникает острая необходимость собирать новый состав?
Дмитрий: Сказывается, но, конечно, не на самом творчестве, а скорее на концертных выступлениях. Новый человек — это всегда проблема: пока подберёт материал, пока поймёт, что к чему. То есть получается, что с каждым новым участником коллектива остальным музыкантам приходится начинать всё с начала.
Если речь идёт о постоянном участнике, то это всегда застой на несколько месяцев. Такая ситуация у нас происходит не первый раз и далеко не второй. (Улыбается.) Это, конечно, всё очень раздражает, ведь дело, которым мы занимаемся — тяжелое и, временами, неблагодарное. Хочется опустить руки и послать всё к чертям! Но, как только ты их пробуешь опустить, понимаешь, что в жизни-то больше ничего и нету, а то, что ты делаешь — это и есть сама жизнь. Твоя жизнь. И вот на место старого приходит новый человек, и ты, сжав зубы и набравшись терпения, начинаешь репетировать.
Сергей: Согласен, потеря одного из членов группы — это всегда неприятный момент. Всё же вы прошли какую-то часть пути бок о бок. Человек вложил свою душу, свои идеи в общее дело. Но в какой-то момент оказывается, что ваши пути расходятся. Это чем-то похоже на развод семейной пары. Мы стараемся расходиться мирно и до сих пор поддерживаем дружеские отношения практически со всеми, кто играл в группе. Когда приходит новый человек, он приносит с собой какие-то новые идеи. Это может быть толчком к дальнейшему развитию группы.
Значит, новый человек полностью вливается в творческий процесс: формирование аранжировок, студийная работа и прочее? Это степень определённого доверия, ведь у группы уже сформирован звук и подход к творческому процессу.
Сергей: Да, вливается. Мы же берём не сессионного исполнителя, а полноценного музыканта с общими правами и обязанностями.
Дмитрий: Всё так. Отношения в нашем коллективе строятся на абсолютном доверии.
В основном в каких фестивалях участвуете в плане музыкального формата?
Сергей: Однозначно, рок-фестивали. Про рэп-фестивали я особо ничего и не знаю, а рашн-попс-фесты всякие — оно и задаром не надо. (Смеётся.)
Дмитрий: По поводу фестивалей — несмотря на долгую историю группы, первый раз мы «зафестивалились» в две тысячи пятнадцатом году. По поводу формата фестивалей, в которых мы участвуем, это роковые фестивали (ударение ставьте сами). (Улыбается.)
Как вы думаете, мельчает ли зритель на фестивалях или такой формат наоборот вызывает всё больший интерес у публики?
Дмитрий: Вызывает ли рок больший интерес у публики? Хм… интересная мысль. Думаю, что если рок — это протест (каким он и был изначально), а не прогулка по кем-то до тебя протоптанным тропинкам, то — да! Точнее, он вызывает БОЛЬШИЙ интерес, хотя есть ребята, которым абсолютно плевать и на музыку, и на протесты.
Сергей: Зритель сейчас по клубам не особо ходок, а на фестивали выезжают все с удовольствием. Можно за два-три дня оупен-эйра увидеть сразу много любимых групп — это клёво! Плохо только то, что у нас восемь месяцев в году зима. А зимой как-то не до фестивалей.
Каким образом ваша песня попала в саундтрек к фильму «Бумер»?
Дмитрий: Нам Чертовски повезло! (Улыбается.) А вы про какой «Бумер»? Первый или второй? У нас и там, и там. На первом «Бумере» звучит песня «Шпана» — это мой сольный проект ДИМАНЪ, с которого всё и началось. Во второй саундтрек вошли уже два трека: моя песня «История» и трек «Спам» группы НАПАСС.
Я помню, смотрел оба. Интересует сама история попадания в первый «Бумер». Со вторым было уже легче, скорее всего?
Дмитрий: Не буду врать, что повезло, но повезло, наверное, тоже. С Петром Бусловым мы старые друзья. Учились в одном институте — во «ВГИКе». Он на режиссёрском, я на сценарном. Пётр услышал, что я занимаюсь рэпом и предложил мне попробовать написать песню для кино. Я попробовал, Петру понравилось — вот и вся история. По-моему, у меня получилось. (Улыбается.) По поводу второго «Бумера» — не скажу, что было легче. Тем более, если копнуть глубже, в сам фильм обе песни не попали, а попали лишь на саундтрек. Несколько абсурдная ситуация — в кино музыка одна, а на саундтреке к этому фильму, абсолютно другая. Почему так произошло, не знаю, дело старое, прошлое и забытое. Но от этого не менее странное. (Смеётся.)
Как меняется информационное поле и отношение к группе, чья музыка попадает в саундтрек к небезызвестной картине?
Дмитрий: Осмелюсь предположить, что коллектив становится известнее!
Сергей: Лично я особо никаких профитов не заметил…
Дима, почему кинематографисты в подавляющем большинстве считают, что основная проблема нашего кино кроется в нехватке достойных сценариев? Как ты можешь это прокомментировать?
Дмитрий: Наверное, точнее не наверное, а они есть, но не совсем востребованы по причине вытеснения авторского, режиссёрского кино — продюсерским. Есть отработанный набор штампов, есть зритель, превратившийся за последние пятнадцать-двадцать лет в потребителя, есть некое понимание продюсера, куда и, главное — перед КЕМ метать этот, не всегда высококачественный, бисер. Бисер будет сожран на «ура», под хруст попкорна и шипение колы.
Хорошие фильмы, как ни странно, до сих пор снимаются и выходят — в качестве примера приведу замечательный фильм Николая Досталя «Монах и Бес», сценарий к которому написал один из моих учителей: талантливейший и знаменитый сценарист Юрий Николаевич Арабов. Фильм одновременно и поразил, и порадовал. Здесь и ювелирно отточенный сюжет, и прекрасный актёрский ансамбль. Мне показалось, что здесь, Авторское кино очень тесно и органично вплелось в Жанровое, и это тот самый случай, когда одно не мешает другому, а наоборот — дополняет.
Авторское кино есть. Несмотря на то, что если мы этим не интересуемся, то мы практически ничего о нём и не узнаём. Может быть не на столько продвинутом уровне, как хотелось бы, но есть. Значит есть и сценарии.
«Монах и Бес» смотрел, фильм понравился очень.
Ощущаешь ли ты, что во главе угла современного отечественного кинематографа стоит соперничество с зарубежным?
Дмитрий: Не ощущаю. Даже если и стоит, для достойного ответа западу, помимо взрывающихся вертолётов и оторванных голов, нужно ещё что-то.
Бывали ли мысли переделать, улучшить, перезаписать, перевыпустить, отправить на мастеринг, например, в Лондон свои ранее выпущенные альбомы?
Сергей: У меня постоянно такие мысли. Но! Что сделано, то сделано — это уже история и пусть она будет таковой. В конце концов, в то время мы представляли себе всё именно так, как оно и звучит.
Дмитрий: Когда-то (и даже относительно недавно) такие мысли возникали. Но в данный момент я думаю несколько иначе. Очень не хочется копаться в старом. Это не значит, что я не хочу отправить в Лондон что-нибудь на мастеринг. Хочу. Но это что-нибудь должно быть не старым и заезженным альбомом, а чем-то новым. Например, новым альбомом.
Меня всегда интересует, кто и как решает вопросы с финансированием своих проектов, так как у меня самого возникают разные музыкальные расходы. Занятие музыкой недёшево. Как вы решаете эти вопросы?
Сергей: Для этого приходиться иметь обычную работу. И часть зарплаты скидывать в общий котёл. Типа в месяц с носа такая-то сумма. Группы, которые более или менее зарабатывают с концертов, могут кидать в этот котёл часть гонорара. Это, кстати, повышает ответственность самих музыкантов. Они собственным кошельком чувствуют, что на репетиции надо приходить, что надо дома заниматься, что не надо бухать перед концертом и так далее и тому подобное.
Дмитрий: Всё абсолютно на нас — тут пока добавить нечего.
Как много футболок «Напасс 1999» вы продали, и сколько примерно осталось на складе?
Дмитрий: Продали почти все. Остались очень большие ХХL для самых крупных представителей армии НАПАССа, штук шесть-семь.
Сергей: Это был маленький, эксклюзивный тираж. Ходовые размеры ушли все и очень быстро. Осталось несколько штук, и я, в отличие от Димы, помню, что там есть и очень маленькие размеры. (Смеются.)
Планируете ли обогатить новыми сувенирами свою витрину в VK?
Сергей: Хотелось бы выпустить новые футболки, рубахи какие-нибудь… Для этого нужен отличный дизайнер, чтобы такую вещь хотелось купить и носить. Ну что-то ещё с удовольствием бы выпустили. Что там ещё популярно? Но тут возникает сразу несколько сложностей. Во-первых, это бюджет. Дизайнер и печать футболок и прочего шмота стоит денег. Во-вторых, кто-то должен заниматься рассылкой этой продукции по другим городам, формировать заказы и так далее. В-третьих, когда мы выезжаем в другой город нужен кто-то, кто за это будет отвечать, таскать все эти сумки и сидеть на продаже во время концерта. У нас физически не хватает рук всё это носить.
Нас всего четверо и у каждого инструменты, рюкзаки с вещами и прочее… Такому человеку также нужно что-то платить, ибо за идею сейчас работать никто не будет. Наш бюджет пока не позволяет нанимать такого человека, поэтому, скорее всего, будет просто ещё один маленький эксклюзивный тираж футболок. Когда? Не знаю. Вероятно, когда организуется тур по России.
Что есть из приятных воспоминаний о тысяча девятьсот девяносто девятом годе?
Дмитрий: Воспоминаний очень много, и почти все они — приятные. То ли время было такое замечательное, то ли был я гораздо моложе (думаю и то, и другое).
Сергей: Эээ… Хм… Я чего-то его особо-то и не помню. (Улыбается.)
Дмитрий: В тысяча девятьсот девяносто девятом мы как раз познакомились с Серёгой. В знаковой для многих рюмочной на «Смоленской». Но в отличие от пьяных людей на фестивале, которым до музыки нету дела (ну вот и снова вернулись к самому важному вопросу), мы с Сергеем музыку любили. (Улыбается.) Преданно и всем сердцем. Через сорок пять минут после знакомства я уже был бас-гитаристом незадолго до этого сколоченной банды под названием «Replica».
Сергей: А, да! У нас с Димой была группа «Replica». Я играл на гитаре, Дима на басу, на барабанах был Перец (первый барабанщик НАПАССа), а на вокале Дима Малой, нынче известный рэпер 5Плюх, и Эмиль. Живого состава НАПАССа тогда ещё не было, и мы играли другие песни под другим названием, а Дима там что-то уже зачитывал отдельно от нас. Не помню уже. Почти двадцать лет всё же минуло…
Дмитрий: Через два или три дня была первая репетиция. Но через несколько месяцев я ушёл из коллектива и начал разрабатывать собственный проект. Назвал его НАПАСС. Это был хип-хоп проект с несколькими МС, минуса писались на компе. Только через несколько лет я его оживлю и привлеку в качестве «оживителей» бывшего гитариста «Реплики» (которая к тому времени уже тысячу раз распалась) Серёгу Скретча и нашего первого барабанщика Сергея «Перца». Точнее сказать, «Скретч» пришёл в «НАПАСС» в две тысячи втором году, а потом уже все остальные. Настоящий старожил, выдержавший 15-летний груз — слава и почёт Сергею!
Также в тысяча девятьсот девяносто девятом году, будучи студентом четвёртого курса отделения «Кинодраматургии», я написал очень большое количество текстов, многие из которых попали в первый альбом «НАПАСС». А ещё тысяча девятьсот девяносто девятый год для меня — это время концертов, студенческих и музыкальных попоек, Патриаршие Пруды, Музей Кино на Краснопресненской, концерты и весёлая, бесшабашная молодость. Из неприятных воспоминаний (позволю себе сказать и о них) — это взрыв на Каширке. Очень жалко погибших ни за что людей, и кто бы это не сделал — он конченый ублюдок.
Да. Я жил на Гурьянова сразу после взрыва. Очень удручающая и давящая картина, когда видишь пустырь на месте дома.
А можешь вспомнить, какую программу использовал для написания минусов?
Дмитрий: Конечно! Это был первый «Acid». Что-то обрабатывал в «Soundforge 4.5», что-то сооружал внутри первой или второй (уже не помню) «FruityLoops». Но основная прога, конечно же, «Acid».
Диман, ты с начала двухтысячных стал заниматься хип-хопом. Уже более пятнадцати лет прошло. Что изменилось в российском «хип-хапе» и в какую сторону?
Дмитрий: Если точнее — занимаюсь (занимался) с тысяча девятьсот девяносто девятого года. (Улыбается.) В российском «хип-хапе» много чего изменилось, особенно за последние восемнадцать лет. Во-первых, количество — в том же тысяча девятьсот девяносто девятом году рэп-исполнителей было на порядок меньше, чем сейчас. Во-вторых, изменилось качество. Если раньше, во второй половине девяностых — начале двухтысячных годов это были магнитофоны и дышащие на ладан первые пни (как это было, например, у меня), то сейчас, конечно, в этом смысле всё по-другому.
Количество студий, где можно записать «свой рэп» увеличилось с нескольких штук до нескольких сотен, если не тысяч. Что тогда, что сейчас, исполнители делились на «талантливых самородков» и «безликих подражателей». Тогда и тех, и других было меньше. Сейчас многотысячная армия безликих подражателей, безусловно, преобладает количеством над несколькими десятками по-настоящему талантливых и ярких исполнителей. Наверное, так и должно быть, даже не знаю. (Задумчиво улыбается.)
Мне старые рэп-исполнители нравятся больше: в них больше и агрессии, и экспрессии. Я сейчас особо не слежу за движением, но то, что случайно вижу, мне не очень нравится. MTV конца восьмидесятых — начала девяностых в этом плане мне ближе. У меня по кабельному каналу его показывали, и мне повезло в этом плане.
Дмитрий: MTV конца восьмидесятых вплоть до конца девяностых, на мой взгляд, очень яркое явление, которое сформировало целое музыкальное поколение, и, наверное, не одно.
Как проходили концерты до живого состава? Под мини-диск? Спрашиваю, потому что сам в одной из своих первых групп, в середине девяностых, играл под барабаны, записанные на обычную кассету. Не было ни барабанщика, ни возможности репетировать, но была полноценная студия без возможности записи живой установки. Вся в распоряжении группы и на всю ночь, каждую ночь.
Дмитрий: До живого состава минуса воспроизводились не с мини-диска, а с «болванки» с закатанными поверх «минусами», которая вставлялась в обыкновенный китайский CD-плеер. Никакие миди-клавиши в то время не снились мне и в лучших снах, и поэтому барабанами служили в основном готовые, немного перелопаченные и порезанные «лупы».
Всегда была опасность скачущей записи барабанов. Случалось такое? Кстати, поэтому мы и использовали кассету, но там тоже есть свои нюансы с зажёванной плёнкой.
Дмитрий: Несколько раз делали так. На сцену ставили стол. На стол подушку, а сверху неё уже сидюк с минусом. Риск был, но в нашем неблагодарном деле он бывал скорее оправданным, например, в лице благодарной публики.
Расскажите, пожалуйста, про клипы. Как снимаете, кто снимает, где деньги берёте?
Дмитрий: Игровой клип, если не ошибаюсь, у нас до сих пор один. Снят на песню «Камни» со второго альбома. Это, по-моему, ноябрь две тысячи девятого года. Режиссёр — великий и ужасный Сергей «Скретч» Потынко. Клип сняли одним днём, часов за восемь, на территории одного пейнтбольного клуба. Гапа, спасибо тебе за предоставленное помещение!
Сергей: Снимаем сами, монтируем сами, всё сами… Правда давно уже ничего не снимали… Бюджетов там особо-то и не было — простава для массовки в «Камнях» и всё вроде… А, ну за покраску стен заплатить пришлось, а то у нас некоторые шампанское по-гусарски открывали за кадром. (Смеётся.) Да и снимали мы его не восемь часов, а почти сутки: утром приехали — утром уехали. И был ещё один день с актёрами на натуре.
Дмитрий: Деньги на съёмки нам никто и никогда не давал и не даёт, поэтому приходится искать самим. Как только наберём нужную сумму, приступим к съёмкам клипа на одну из новых вещей.
Сергей: Вообще, сложно найти песню, подходящую под видео-воплощение. А снимать клип ради того, чтоб он просто был, мне кажется неправильным. По-моему, видео должно дополнять аудио. Надеюсь, снимем клип на какую-то новую песню. Но их пока у нас готово не очень много и выбирать особо не из чего. Будем накапливать материал, а там посмотрим.
Для чего вообще нужен клип, как думаете?
Сергей: Это рекламный ролик группы, нового альбома… Реклама, короче. Ну и опять же с просмотров на YouTube можно поиметь копеечку. К сожалению, у нас больше нет музыкальных телеканалов. A-One я в расчёт не беру, так как там одна рэпчина, а мы в эту категорию не совсем вписываемся. Также не рассматриваю и Муз-ТВ, Music Box и прочие палестины богомерзкой отечественной попсы. Группам типа нас, остаётся только Интернет.
Дмитрий: Лично для меня, музыкальный клип, в идеале, это не мелькание рож исполнителей в ярких шмотках, а всё-таки некая история, например, в виде короткометражного фильма. Она может быть вполне достойным дополнением к песне, но для всего этого требуются деньги, которых сейчас на это особо и нет.
Что примечательного отметите из поездок за рубеж?
Сергей: Примечательно, что туда зовут. Это уже хорошо. Правда, у них в большинстве клубов аппарата нет. Все музыканты там со своим гоняют, а у нас в России такое музыкантам не по карману. Поэтому приходится выискивать площадки, которые всё же обладают каким-то бэк-лайном, а это усложняет задачу. Перемещение там гораздо легче, многие группы имеют недорогие мини-вены и постоянно ездят с концертами по всей Европе. У нас даже дороги не везде есть. Отношение к музыкантам более уважительное: в большинстве случаев группе выплатят какой-то гарант (не большой, но всё же), обязательно проставят бесплатного пива и накормят. Все перемещения обычно тоже оплачиваются. У нас за всё платит музыкант. Ну, те, что уже раскручены, конечно, имеют положенные бонусы.
Дмитрий: Даже не знаю, что еще выделить. Красивые места, вкусная еда и прочее — это всё здорово, но, пожалуй, главная достопримечательность везде, в любой стране — это нормальные и адекватные люди. Такие встречаются и, к счастью, нередко!
Как вы подыскиваете площадки: ищете по сайтам клубов, через знакомых?
Сергей: Через знакомых. Я пытался сам пробивать площадки в других городах. Мне сразу предлагали оплатить аренду, самому найти разогревающую группу, самому всё прорекламировать в городе, который за сотни километров от меня, короче — сделать всю организаторскую работу, но не забыть ещё и отдать со входа двадцать процентов. В общем, послал я это всё к чёрту. Теперь работаем только через знакомых. Звонят, говорят, мол, парни будем у нас мутить отличный гиг: «Поучаствуете?».
Как вы думаете, в современной музыке продюсеры убивают личность?
Сергей: Хорошие продюсеры помогают личности развиваться. Они доводят до идеала все наработки артиста. А плохие сначала убивают личность артиста, а потом на слушателей выплёскивают дерьмовые песни.
Дмитрий: Скорее ДА, чем НЕТ, но по большому счёту всё зависит от самого (самих) исполнителя, его характера, яркости, самобытности, индивидуальности и поставленных задач. Лично со мной такого ни разу не происходило, я делаю только то, что мне нравится.
Спасибо.
Состав группы НАПАСС на момент интервью:
- ДиманЪ — вокал, основатель группы;
- Сергей Потынко — гитара;
- Антон Бухтияров — клавиши;
- Дмитрий Кириенко — бас-гитара;
- Константин Загатов — барабаны.