Ребята, привет!
Irishcream: Привет!
С чего началось ваше знакомство?
Сергей: Я сам из Омска. И наш барабанщик, саундпродюсер, Яков Вторушин тоже из Омска. С ним мы знакомы с 1993 года. Играли вместе с 1995 в разных омских группах. Потом в 2001 году он уехал в Красноярск. Я приезжал к нему в гости и познакомился с Настей. (Улыбается.) И уже в 2008 и я переехал в Красноярск, перед этим мы с Настей поженились в Омске.
Настя: С Яшей мы сразу стали хорошими друзьями, как раз когда он переехал в Красноярск. Ну и потом Сергей приезжал к нему как-то в гости, и мы познакомились. Но я была не свободна. Да и он мне не особо нравился. (Улыбается.) Ну а когда я уже была свободна от отношений, в 2007 году завязалось сначала виртуальное общение с Сергеем, мы поняли, что нужны друг другу и дальше уже свадьба, и его переезд в Красноярск, как раз только-только образовалась группа Irishcream.
Что явилось объединяющим фактором?
Настя: Очевидно, что музыка. (Улыбается.)
Сергей: Музыка.
Почему выбрали именно Красноярск, а не Омск для создания группы?
Сергей: Ну в Красноярске было уже всё — новая любовь, друзья, группа. Да и город понравился. Группа была в Красноярске, я переехал и присоединился.
Настя: Да. (Улыбается.)
Красноярск на тот момент сильно отличался в музыкальном плане от Омска?
Сергей: В Омске была тусовка, движение, но в Красноярске было лучше, здесь было больше возможностей, были клубы, где играли живую музыку, не кабак. (Улыбается.)
Большинство из нас живут не в Красноярске и не очень понимают, как там обстоят дела с музыкальной жизнью. Скажите, город сильно заряжен на массово-зрелищные мероприятия?
Сергей: Заведений немного, чтобы устроить концерт с хорошим звуком, надо самим заморачиваться, всё делать: платить за аренду аппаратуры, за рекламу. Либо андеграунд-концерты в лесу или в заброшенных домах. (Улыбается.) По барам и ресторанам — кавер-группы и имя им «Легион».
Настя: Сергей всё правильно описал.
Похоже, что это стало нормой для многих городов России.
Что касается музыкальной дисциплины, скажите, в Красноярске звукорежиссёры не забывают прийти на саундчек?
Сергей: Мы всегда сами договариваемся со звукорежиссёром и такого не случалось. (Улыбается.)
Я в начале двухтысячных приезжал с концертами в составе группы и в Красноярск, и в Омск, и в Новосибирск. С клубами в то время было всё в порядке, на первый взгляд. Я, естественно, находился в городе не более половины суток.
Ваша группа существует уже много лет. Как изменилась, на ваш взгляд, музыка в Красноярске за это время? Это не относится к кавер-группам, к творческим коллективам и к вам.
Сергей: В Красноярске был клуб «Эра», просуществовал 9 лет. Вокруг него сложилась своеобразная тусовка. Там каждую пятницу были выступления живых групп, да и приезжие там тоже играли. А вообще музыка в Красноярске, как и в общем по стране, думаю. Когда я переехал в 2008 году, это было время эмо и всякой мазафаки. Потом наступил черёд инди. Сейчас всякое есть: и панк, и шугейз. Ещё прослойка тяжёлой музыки достаточно уверенная — ну это своя субкультура.
Настя: Мы по стилю, в некотором смысле, аутсайдеры. А стиль я не могу однозначно как-то обозначить, чистого стиля не наблюдается, возможно,
Модные стили на протяжении существования вашей группы как-то влияли на ваше творчество и восприятие своей музыки? Я про музыкальную тусовку Красноярска.
Настя: Вообще практически никогда не было цели имитировать тот или иной стиль. Аранжировки складывались исходя из музыкального багажа и вкуса, основанного на том, что мы слушали, ещё будучи юными. Я лично вообще выросла на классике, джазе — это никак не отразилось на стиле, но дало некую искушённость и щепетильность относительно мелодий. Хотелось придумывать что-то оригинальное. (Улыбается.) Первыми рок-группами, возымевшими влияние на меня были U2, Garbage. А ещё я с 16 лет в протестантской церкви. Там вообще основателем является выходец движения хиппи, и музыкальная часть включает в себя гитары, барабаны и такой стиль в виде помеси госпела с лайт-роком. А именно местные группы никак не повлияли. (Улыбается.)
Настя, училась ли ты специально петь или музыке вообще?
Настя: Я выросла в семье музыкантов, папа и мама имели высшее образование по хоровому дирижированию. Посещала концерты классической музыки постоянно. Думала, что мне нужно рисованию обучаться, но в итоге музыка пересилила, но уже в рок-формате. Я самоучка.
Как вы относитесь к акценту русскоязычных групп, почему это является неким комплексом? У нас поёт, например, Сосо Павлиашвили и не комплексует, что у него не чистый русский, а имеется акцент.
Настя: Много европейских артистов так же не гнушаются. Я раньше сильно переживала, занималась, но акцент всё равно присутствует. Чисто британский акцент редко можно найти, учитывая, что в самой Британии их много. Среди американских артистов, если послушать афроамериканцев или латиноамериканских представителей, тоже полно акцентов, тут можно рассуждать и ни до чего так и не дойти, а жизнь проходит (Смеётся.) Так что пою, стараюсь делать всё, что могу для улучшения, но уже не парюсь особенно. Это я своё отношение выразила. Что касается русскоязычных групп и артистов, поющих на английском, если мне режет слух, я не буду слушать. (Смеётся.)
Сергей: Ну мы вообще стараемся, а есть группы отечественные, которые вообще не парятся. (Улыбается.)
Если попытаться разобрать ваши предпочтения, то какая музыка вас больше вдохновляет: русская или зарубежная? У вас ведь есть как англоязычные, так и русские тексты.
Настя: Русские тексты редко получаются, так как генетически стиль музыки всё же не очень соотносится с русским языком. Это как русские частушки на английском петь. Русский в музыке для меня — это романсы, народные песни. Из современных стилей, если говорить о русском роке в широком смысле, мне близок Шевчук, может, ещё что-то совсем немного. Так что, не кривя душой, меня вдохновляет аутентичность в музыке, и, в основном, слушаю англоязычные рок-группы.
Сергей: Мне нравится и русская музыка, и зарубежная. Но зарубежная больше. В русской сейчас мало что впечатляет, Мои ракеты вверх и Tequilajazzz нравятся.
Настя: Да, кстати, эти команды очень крутые, согласна с Сергеем.
Настя, есть ли желание выучить какой-нибудь ещё язык и спеть на нём?
Настя: Не думала о таком пока. (Улыбается.)
Что-то может вызвать это желание?
Настя: Пока нет. (Улыбается.) В смысле пока нет желания, я сначала пыталась мягко выразиться. (Улыбается.)
Иногда смотрю на фотографии с концертов под открытым небом, на которых публика не особо впечатлительная, не взмывает руками вверх, не кричит, не беснуется. Откуда у них грусть?
Сергей: Наверное, песни грустные. (Улыбается.)
В некоторых интервью ветераны рок-сцены разделились на несколько лагерей: одни убеждены, что рока в стране нет; другие считают, что есть только рок восьмидесятых-девяностых; третьи всё же питают надежды на возрождение благодаря подрастающему поколению. Какая у вас точка зрения?
Настя: Отчасти правду говорят ветераны, так как чистого стиля как такового уже нет. Границы стираются и это не остановить, собственно, и не нужно. Мне по сути из ультрасовременного и зарубежного почти ничего не нравится, всё похоже, одно на другое. Сейчас везде мало чего-то стоящего, несущего нечто новое, всё лучшее уже было, хотя можно спорить. Это моё мнение.
Сергей: Ещё с развитием интернета и доступности аппаратуры, инструментов и оборудования появилось много посредственностей. И некоторые сознательно культивируют такой подход. Видимо, и слушатель молодой не претендует на интеллектуальные и моральные поиски. Книги не читают.
С этим соглашусь. Оправдывают своё неумение формулировкой «я так слышу». (Улыбается.) Просишь сделать по-другому, отказываются. (Улыбается.) Записывал вокалистку, прононс этот «сплиново-семьбэшный», прошу спеть нормально, а мне отвечают «это моё творчество и я так пою». Иди нафиг — мой разговор. (Улыбается.) Причём у девочки! До группы Город 312 я этого не слышал у девочек, только у парней. Шок!
Настя: Ну значит, до своего потолка дошла и полюбила его. Если полюбить потолок, то больше он не двигается и конец развитию. Под потолком я понимаю свой максимум.
Мне кажется, это лень и нежелание развиваться. Это их выбор.
Я не слышал ваши ранние песни и не могу судить. Вы сами, на ваш взгляд, прогрессируете в музыке в плане стиля?
Настя: Нескромно, наверное, но, считаю, что прогресс есть, но ещё много есть, над чем работать.
Сергей: В плане стиля есть, конечно, это связано ещё и со сменой состава группы.
Состав несколько раз менялся. С чем это было связано?
Настя: Обычный человеческий фактор. Люди поиграли в музыку и надоело. Остались только те, для кого музыка — уже неотъемлемая часть души.
На концертных выступлениях приходится выкручиваться. Барабаны забитые используете?
Сергей: Вообще нужен живой барабанщик, приглашаем сессионного или, бывает, с сэмплированными выступаем.
Да, знакомо. В середине девяностых в одной из моих первых групп мы запускали барабаны с обычной кассеты.
Сергей: Если мы играем с забитыми барабанами, стараемся звуки подбирать более похожие на электронные, чтобы ясно было, что это не живые барабаны записаны, а всё-таки драм-машина. Это уже некий симбиоз живого рок-н-ролла и электронной музыки, нам кажется, так интереснее и более честно что ли.
Ага. Если рэп может противопоставить року брюлики, тачки, море девиц и кое-что из запрещённого, то, что в таком случае рок может противопоставить рэпу?
Сергей: Лично я рэп не слушаю, неинтересно. В музыкальном плане там всё примитивно. (Улыбается.) Думаю, рэперы могут зачитывать свои телеги и без музыки. (Улыбается.) Ещё смысл и содержание — редко это может быть действительно умный текст, виртуозно зарифмованный и ритмически точный. Наверное, рэп — это для тех, кто не хочет учиться играть на инструменте. Так же истоки — откуда он вышел, музыка чёрных гетто. Если блюз — это наш блатняк, шансон, то рэп — скорее, частушки. (Улыбается.) А мишуры этой и в роке хватает. Единственный рэп, который я слушал — Доктор Кинчев и группа Стиль.
Настя: Я не люблю ни рэп, ни шансон. (Улыбается.) Рок — разный в плане противопоставлений. Там тоже хватает мишуры и понтов. И всё же без умения играть на инструментах будет фуфло.
Мне нравится, чтобы в музыке, в посыле, так сказать, была идея, возвышенная такая, вот как у U2, например.
Мне очень близки тексты Боно по духу.
Мой любимый альбом у Алисы — Энергия, остальные не приемлю. (Улыбается.)
Сергей: Да, слушал на кассетах. (Улыбается.)
У меня даже винил был.
Периодически смотрю статистику продаж физических и цифровых носителей, и пока не очень понимаю, куда мы движемся. Неужели через 10 лет в мире по-прежнему останутся ценители винила и компактов?
Сергей: Винил — лучшее качество аналоговой записи.
Вы свой альбом изначально планировали выпустить на компакте или виниле?
Сергей: Нет, мы напечатали небольшой тираж, скорее, для рекламы, для продажи на концертах. В основном сейчас музыка через интернет распространяется.
Как происходило продвижение альбома, как началось ваше сотрудничество с лейблом Бомба-Питер, расскажите подробнее, пожалуйста?
Сергей: Наша песня «It’s Not a Dream» попала на сборник Охота-85, и Олег Грабко предложил издать альбом на лейбле Бомба-Питер.
В чём польза от такого сотрудничества?
Сергей: Лейбл занимается дистрибуцией альбома на интернет-площадки.
Некоторые музыканты перестали доверять лейблам и начали сами контролировать дистрибуцию своей музыки. На базе чего мог произойти такой разлад, как думаете?
Сергей: Думаю, из-за денег. Лейбл берет процент от продажи, кто-то, наверное, не хочет делиться. (Улыбается.)
Доходит до 7-10% у некоторых групп, и я думаю, за что они берут такой процент в современной действительности? Они же сейчас вообще не вкладываются ни в промо, ни в клипы.
Сергей: Тут, конечно, каждый сам должен думать. Кто-то может обойтись и без лейбла, самостоятельно размещать свою музыку на цифровых площадках. Но некоторые ресурсы напрямую не работают с исполнителями, только с лейблами.
Настя: Я вообще молчу, потому что не шарю в теме. (Улыбается.)
В своём райдере вы не особо жалуете марки Behringer, Alto и Alesis. Они окончательно утратили ваше доверие? Интересно, почему?
Сергей: Хотим лучшее. (Смеётся.) Но всегда можно договориться.
Что касается сроков записи альбомов. Некоторые группы записывают альбомы годами. В чём прелесть такого подхода? Ведь за годы молчания слушатели могут забыть группу.
Настя: Согласна, для меня болезненный вопрос. У нас такая тягомотина была с записью альбома Rising Sun, что я уже на стены лезла от депрессии, но Сергей решил, что без Яши как звукорежа и саундпродюсера нам не обойтись, и пришлось смириться. По сути в нашем городе никто лучше него бы не сделал, учитывая, что он как бы и в команде. Возможно, у других групп подобные ситуации с так называемым долгостроями, а, может, у всех свои причины. Тут же все ещё на работах немузыкальных заняты, чтобы обеспечить себе те же инструменты и записи. В общем страна у нас такая, многогранная и неоднозначная, соответственно, и ответ на данный вопрос в том же духе.
Сергей: Вообще, если материал готов, то лучше побыстрее его записать. (Улыбается.)
Настя, я тоже всегда жду того человека, для которого запланировал партию. Улыбается.)
Настя: Да уж.
Бытует такое мнение у обывателей, что музыканты пишут свою музЫчку, бренчат на баллалайках, а сами «ничего тяжелей стакана не держали». Бездельники одним словом. Почему складывается такое отношение, как думаете?
Сергей: Наверное, обыватели поют, когда выпьют. (Улыбается.) Ну и вообще музыка — элемент отдыха. Ведь любой человек может петь, и ему для этого не надо напрягаться.
Настя: Как-нибудь петь. (Улыбается.)
Что вам приносит основной материальный доход: музыка или какая-то другая работа?
Настя: Другая работа..
Сергей: Музыка — это наши расходы. (Улыбается.)
Настя: Да-да, но мы не жалуемся. (Улыбается.) Нам нравится то, что мы делаем. Делимся с людьми от избытка сердца.
Сергей: Как в анекдоте: Слышал ты альбом записал? Продал что-нибудь? Ага, машину, дачу…
(Улыбается.) В чём группа сегодня испытывает острую потребность? Чего не хватает для успеха?
Сергей: Рекламы надо больше. Донести свою музыку до как можно большего количества слушателей.
Что является мерилом успеха для вашего коллектива?
Сергей: Да как и для любого другого — количество слушателей, обратная связь, отклик, солдауты на концертах.
Что такое «солдауты»?
Сергей: Soldout, когда все билеты проданы.
Аншлаг видимо? Я к новым словам не привык и многие не знаю.
Сергей: Ну да. (Улыбается.)
Настя: Ну да, аншлаг.
Я вообще рад, что не знаю английский язык — если бы понимал, то большое количество англоязычных исполнителей не мог бы слушать, наверное, как не могу слушать большое количество нашей музыки и почти весь хип-хоп. (Улыбается.)
Настя: (Смеётся.)
Для меня иностранный голос — как ещё один инструмент.
Настя: Для меня музыка первичнее, нежели текст. НО, текст тоже важен, как воплощение послания, если оно есть у исполнителя. А что касается степени важности процесса и результата, так это — взаимодополняющие составляющие некоего целого.
Процесс — всё, результат — ничто. Так ли это?
Сергей: Результат важен, иначе зачем всё?
Спасибо.
Состав группы Irishcream на момент интервью:
- Настя Лозинская – вокал, бас,
- Сергей Ткаченко – гитара,
- Яков Вторушин – ударные, клавишные.