Привет!
Привет!
С чем связано именно такое название вашей группы Юнкер Шмидт? Искал информацию в интернете, но не нашёл.
Название из стиха Козьмы Пруткова, про «иней серебрится» и далее по тексту. Такое противопоставление пессимизма и оптимизма, и выбор в пользу последнего нам близок. Мы поём песни про то, почему стреляться не нужно.
Как вы думаете, много ли в нашем обществе пессимистично настроенных людей?
Грань между пессимизмом и реализмом очень тонкая, и каждый её проводит для себя сам. Среди музыкантов, мне кажется, пессимистов не так много. Зачем брать в руки инструмент, если ни на что не надеешься? Так что многие просто хорошо маскируются под оптимистов.
Любите стихи?
Конечно, в том числе современную поэзию: Всеволода Некрасова, Григория Дашевского и Кирилла Медведева, скажем. Из иностранного: Уильям Карлос Уильямс, Т.С. Элиот. Мы вообще любим.
Получается, следите за современной поэзией? Как думаете, с чем связан некий подъём популярности поэзии в России?
Мне кажется или мне хочется так думать, что мы наблюдаем возвращение политики в нашу жизнь, когда раньше она была на периферии. А где политика, там и поэзия — попытки почувствовать своё окружение и будущее по-другому, по-новому. Такие мысли.
Оказывает ли поэзия какой-то поучительный эффект на людей?
Да, но этот эффект не имеет прямой зависимости от содержащихся в поэзии ценностей. Как и любое искусство, поэзия — это в том числе шанс взглянуть на мир с другой точки зрения, примерить на себя другие ценности и обстоятельства в относительно спокойной обстановке. Прочувствовав их, что возможно в сильной поэзии, ты будешь иначе смотреть на те же самые явления в своей и чужой жизни, а уж какие выводы ты из этого сделаешь — дело очень личное и непредсказуемое.
Что вы имеете в виду, когда говорите о возвращении политики в нашу жизнь?
Мне кажется, что долгое время политику можно было легко игнорировать. Но сейчас это становится всё сложнее. Кажется, Лао Цзы говорил, что хороший правитель делает желудки своих подданных полными, а головы — пустыми? С этим у нас справляются всё хуже. А, собственно, полная голова мыслей — это уже и есть поэзия, нужна только бумага с ручкой и умение вовремя остановиться.
Возможно так, но просматривая рекламу на телевидении, мне кажется, что всё направлено именно на пищеварительно-половую систему человека. Типа ешь-пей и трахайся, а вспомогательные препараты мы вам предоставим. Вроде так, но по моим наблюдениям.
Это всё работает, пока есть, что кушать, а в рекламе есть и более интересные вещи, нежели поверхностный уровень. Я лично люблю рассматривать шрифты на упаковках — они так много могут рассказать о том, как видят себя и покупателей производители: один шрифт мягко ностальгирует о советском прошлом, другой — пытается быть современным и молодёжным. По сути каждый универмаг — это микрокосм общества. Не удивлюсь, если по ночам эти этикетки спорят друг с другом о сравнительных достоинствах социализма и рыночной экономики.
Юнкер Шмидт — Тихим шагом
(Улыбается.) Шрифты — это очень важная часть жизни человека. ИМХО. К сожалению хороших шрифтов в кириллице меньше в сравнении с латиницей.
Да, возможно, поэтому так часто используются находки конструктивистов и вообще советские шрифты — дело не только в ностальгии, но и в банальном отсутствии готовых альтернатив. Видимо, это и есть наш следующий рубеж, каким был когда-то советский рок — взять западное и приладить на свои тексты, западную типографику, то есть.
По моим наблюдениям, некоторые современные ребята, которые играют и сочиняют современную рок-музыку, делают это на очень хорошем уровне, но всё же её придумывают там, и у нас она немного запаздывает. Но мне слушать приятно. Делают лучше, чем в моём детстве, например. (Улыбается.)
Я называю это проблемой «Аэросмит из Бразилии». Лично меня сложно было бы заинтересовать просто отличной рок-группой из Бразилии. Почему-то оттуда ты готов слышать что-то с африканскими ритмами, босса-нову, но не просто отличную рок-группу. То есть просто рок-группа из Бразилии не нужна никому за её пределами. В этом немалая доля пост-колониализма и культурной гегемонии англоговорящих стран, конечно. Но идти против этого даже в своей голове тяжело.
В Бразилии точно есть одна рок-группа с мировым именем — Sepultura.
Да, пожалуй — но в тяжёлых жанрах нет этого центризма. Или так только кажется со стороны?
Возможно. У группы Юнкер Шмидт один автор или, как у Козьмы Пруткова, их несколько?
Если рассматривать музыку так, как её видит копирайт или русский бард, то есть слова плюс мелодия и аккорды, то автор один. Но в процессе трансформации этой изначальной задумки в то, что мы имеем на выходе, в той или иной мере участвуют все. Тут складывается много факторов. Даже если ты пишешь кому-то партию — тот факт, что придумываешь её для конкретного человека зачастую заставляет тебя принимать решения, к которым ты сам никогда бы не пришёл.
Приходится идти на творческий компромисс?
Я предпочитаю не компромисс, а консенсус. Компромисс для меня означает, что каждый уступил, а консенсус — что мы вместе пришли к наилучшему совместному решению, хотя, я уверен, что другие члены группы могут видеть ситуацию по-другому. (Улыбается.)
Почему выбрали роково-гитарную музыкальную форму? В клипе «Антенна» всё неплохо звучит в камерном варианте.
Для меня лично рок-квартет во многом сродни струнному квартету в академической музыке — это состав, который даёт доступ к огромному количеству красок, и в то же время задаёт жёсткие рамки. А самоограничения очень полезны. Другим фактором стало, пожалуй, желание начать с другой точки относительно истоптанной тропы нашей андеграундной музыки, которая во многом начиналась с акустики и шла к электричеству. Может быть со временем окажется, что мы идём по той же дороге, но в обратном направлении.
Тоже люблю квартеты. Люблю их ещё за невозможность скрыться за кого-либо. (Улыбается.)
Я бы поспорил, на концертных фотографиях у нас всегда барабанщик и басист скрываются за кем-то. (Улыбается.)
(Улыбается.) Я в музыкальном плане.
Как относитесь к мату в стихах?
Я отношусь положительно. Того же Летова невозможно представить без этого — и это неотъемлемая часть языка. Я всегда восхищался людьми, которые умеют использовать это по-свежему. Но не могу отнести это к своим талантам.
Спрашивал про мат потому, что сам работал звукорежиссёром на нескольких вечерах, конкурсах и фестивалях поэтов. Матерящиеся поэты выглядели нелепо. (Улыбается.) Это на мой неискушённый взгляд.
Это говорит больше про поэтов, а не про мат в поэзии. (Улыбается.) Мне кажется, что тут дело в резонансе, который вызывают некоторые слова. Используя крепкие выражения, ты так или иначе гарантируешь некоторую реакцию. Проблема в том, что эта эмоция может быть совершенно не подготовлена, и выходит, что единственное выразительное средство, которое работает в этом стихе — это мат. Вряд ли это может устроить слушателя.
Юнкер Шмидт — Лунный свет
Решая какие-то творческие задачи в своём коллективе, используете ли вы мат?
Моё первое ощущение — нет, хотя, думаю, это бывает в описательных целях. Точно не по отношению друг к другу. Мы все очень, может быть, даже излишне воспитанные мальчики и девочки.
В восемнадцатом — девятнадцатом веках русское дворянство в русскоязычный текст любило вворачивать французские словечки, типа светский шик у них был в то время такой или типа того, а современный люд всякие английские использует, не смотря на то, что есть русские аналоги. Как думаете это развитие русского языка, деградация его или наш комплекс неполноценности?
Мне кажется, это естественный процесс, пытаться противостоять ему — это как останавливать волны руками. Во Франции есть для этого специальная академия, которая следит за чистотой языка. Вот это по-моему ужасная идея — вообще стремление к «чистоте» везде, кроме кухни, вызывает у меня настороженность.
(Улыбается.) Про академию во Франции слышал, но слово «пролонгировать» вызывает зуд во всём теле. (Улыбается.)
Вы следите за статистикой скачивания вашей музыки на Bandcamp?
Нет, я не думаю, что увижу там что-то интересное, даже если рассуждать со статистической точки зрения. Думаю, выборка будет маловата, чтобы делать какие-то выводы.
Почему выбрали эту площадку, ведь она малоизвестна в России?
Просто хорошо иметь место, где находятся все твои записи, и ничего другого. Никаких глубинных смыслов в выборе именно Bandcamp нет.
Планируете ли вы расширить список площадок, чтобы сделать вашу музыку доступнее?
Мне кажется основное место, где люди слушают музыку — это Вконтакте, это мы и считаем главной нашей площадкой.
А продавать не думали?
Мы думаем о том, чтобы в будущем делать небольшие тиражи наших записей с уникальными обложками и в интересных форматах, эдакую ручную работу, и продавать это на концертах. В цифровых же продажах я смысла не вижу.
Почему не видите смысла?
Во-первых, на нашем этапе это только ограничивает аудиторию, в то время, как хотелось бы её расширять. Во-вторых, интернет и бесплатная информация для многих из нас уже настолько естественна, что попытки продавать её похожи на попытки продавать воздух. Ещё одна мысль — моё нежелание продавать музыку вообще во многом связано с тем, что я рассматриваю наше творчество как послание, а не как продукт. Послание же хочется передать как можно большему количеству людей, и деньги здесь — только лишний барьер.
Тогда как вы относитесь к краутфандингу? Сейчас многие прибегают к помощи этого сервиса.
Любые инициативы, идущие снизу, мне нравятся — краудфандинг, патреон и т.п. Это даёт и новые возможности артистам, и ощущение общего дела. По сути каждый начинающий музыкант — краудфандер самого себя. Он вкладывает деньги в инструменты, репетиции, а на выходе получает концерты или альбомы. Главное сдерживать обещания, данные самому себе. (Улыбается.)
Я предпочитаю не компромисс, а консенсус. Компромисс для меня означает, что каждый уступил, а консенсус — что мы вместе пришли к наилучшему совместному решению, хотя, я уверен, что другие члены группы могут видеть ситуацию по-другому. (Улыбается.)
Вы делили одну сцену с группой The Camusov, что можете сказать о творчестве этой группы?
Знаете, самое худшее, что может быть, это когда всё сыграно безупречно, но никаких ощущений у тебя это не вызывает. Это точно не про них — и я, если честно, всегда предпочту что-то шероховатое, но интересное, нежели отполированное, но плоское. Ещё мне очень близко их отношение к гитарам как к чему-то, с чем нужно драться. (Улыбается.)
Спасибо, Павел.
Состав группы Юнкер Шмидт на момент интервью:
- Павел Ульянов — мелодекламация,
- Елена Новак, Павел Ульянов — станки с понятным количеством струн (гитары),
- Иван Ульянов — генератор низких частот (бас),
- Михаил Меркулов — шумовой мембранофон (ударные).
Примечание редакции!
15 июня группа «Юнкер Шмидт» изменила своё название на «эхопарк».