Привет, Армен!
Привет!
Рад знакомству.
Взаимно.
Расскажи, пожалуйста, о своём коллективе. Как бы ты определил свою музыку?
Я считаю, что играю в стиле пост-панк, наверное, если взять концертную версию, а студийная, скорее всего, ближе к пост-року по инструментальной части. То есть она более спокойная, что ли, а на сцене это получается более эмоционально и поэтому, более жестко звучит. Сначала даже был какой-то гараж, я думаю, по большому счёту гаражный такой, в чем-то оголтелый панк.
Это, наверное, из-за сырого концертного звучания?
Да. Это потому, что сейчас сложно найти свой саунд, потому что группа долгое время существовала в студийном варианте, лет пятнадцать примерно, с девяносто девятого года. То есть мы записывались в домашней студии и этим всё ограничивалось, а потом распространяли свои альбомы. Я играл в различных группах вне своего проекта, вот была кавер-банда Альбер Камю, где мы с Антоном тоже играли, играли кавер-версии на The Cure, два или три концерта дали в две тысячи первом году на тематических вечеринках. Это был весёлый опыт, собственно мы с Антоном и познакомились под эгидой фан-клуба The Cure. Такой был клуб.
Да, я слышал про него.
Интересная тусовка. Она, кстати, и сейчас даже существует в каком-то виде, но не так функционирует уже, больше пьянки какие-то. Ничего интересного, а раньше вечеринки устраивали, то есть с клубами договаривались и там наши группы выступали. Мать Тереза, к примеру, такие вот группы, не слышал?
Я про сам клуб слышал и про тусовки тоже, но про выступления ничего не знаю. Это же давно было?
Ну, как сказать, последняя вечеринка была лет пять назад. К нам на тусовку клуба приходили даже ребята из группы Браво, Ленца мы видели как-то раз. Много раз мы устраивали вечеринки в «Третьем пути», когда был ещё жив Раскольников, и там мы замечали «селебрити». Браво, я так понимаю, вообще любители такой музыки. Хавтан любит слушать The Smiths и The Cure и он этого никогда не скрывал, но Ленц, он больше The Cure слушал, по-моему.
А ты слышал последний альбом Morrissey?
Да, конечно, я большой фанат.
Мне тоже нравится.
Я — коллекционер, и собственно собираю все его диски в виде винила и CD.
Армен, как ты пришел к рок-музыке?
История смешная: в детстве, как и все, слушал какую-то музыку, но первая пластинка, которую я послушал осмысленно, была Валерия Леонтьева «Муза», восемьдесят четвёртого года. Гигант винил. Она каким-то образом оказалась у меня, и я её слушал с утра до вечера, поскольку это была единственная пластинка, помимо каких-то сказок или ещё какой-то ерунды. Кстати, пластинка до сих пор мне нравится. Леонтьев того периода мне нравится, в то время, музыку ему писал Артемьев. Серьёзная работа мирового уровня, сыграно и спето искренне, а потом мода началась какая-то, погоня за хит-парадами и прочая фигня.
Ну а потом стал собирать пластинки The Rolling Stones, Creedence, и пошло – поехало, на все деньги, которые у меня были карманные, обеды, я экономил, и покупал пластинки одну за другой. Причём наугад покупал, прослушать предварительно не было возможности, и я выбирал по обложке. Коллекция постепенно набиралась, кто-то что-то подсказывал. У меня сформировался некий музыкальный вкус на основе старых классических рок-групп, типа The Rolling Stones, Creedence, The Doors. Были пиратские пластинки, которые выходили на «Мелодии», они конечно провели неплохой ликбез для людей, которые были далеки от всего этого, и далеки от черного рынка пластинок. Возможности покупать пластинки по сто рублей фактически не было.
Немного отвлекусь, и расскажу, какое у меня было советское детство. Старший брат моего друга и его друзья увлекались музыкой. Они скидывались по десятке и покупали пластинку, потом они её записывали на кассеты и слушали в своё удовольствие. Таким образом, и нам с другом перепадали записи с отличной музыкой.
Я тоже в советское время начал собирать пластинки. По большому счёту, у нас с тобой небольшая разница в возрасте. Мне повезло, так как появились уже в большом количестве студии звукозаписи. На момент моего юношества, кассеты можно было переписывать. Бешеные цены и дефицит музыки к тому моменту закончились, потому что фирма Мелодия начала издавать пластинки и прочее. Разумеется, мои друзья и родственники тоже меня посвящали в музыкальную тему, через них я узнавал какие-то новые группы.
Первый альбом группы Кино «45», группа Аквариум, потом Гражданская оборона, их первая песня произвела на меня совершенно дикое впечатление. Тогда я думал, что это металл, потому что звук гитары тяжелый. Я спрашивал у своего знакомого: — «Это что, металл?» Там было одно слово матом, для меня это был шок, металл, да ещё и матом. Сколько мне тогда лет было? Лет двенадцать, тринадцать. Невероятно конечно, хотя дело-то было не в мате, просто действительно мощный текст. Таких эмоциональных групп больше нет среди отечественных, и не будет, скорее всего. Столько всего можно было передать в одной песне и в одной строчке, звуке, там и своеобразная философия была, и мы росли на этой музыке.
Первое наша группа называлась «Халхин-Гол». Мы ещё не умели играть на музыкальных инструментах, но уже имели акустические гитары. Бренчали там, какие-то слова пытались сочинять. Это были забавные записи, к сожалению, у меня они не сохранились, но у кого-то есть. К году девяносто первому, девяносто второму, мы худо-бедно научились на чём-то играть. Сколотили банду в школе, музыканты у нас были не плохие. Был такой музыкант Данила Денисов, он являлся основным автором, а мы играли панк, с текстами про анархию, тем самым выражали недовольство разными социальными явлениями. Просуществовала группа два года и дала несколько концертов. Играли на электрогитарах Аэлита и Урал. Даже записали пару коротких альбомов на допотопных катушечных магнитофонах.
Вы выбрали панк-рок из-за неумения изначально играть на музыкальных инструментах?
С одной стороны да, а с другой стороны эмоции, которые копились всё это время, потому что с виду мы все такие спокойные ребята, и учились в английской спецшколе, а тот, кто учился в спецшколе, вряд ли поймет того, кто сбежал из дома. Да, я учился в спецшколе, но эмоции внутри меня преобладали и требовали выхода. Панк-рок дал возможность оторваться и поорать. Я сначала солистом был в этой группе, пока не умел ни на чем ещё играть, изображал, что-то типа Летова, катался по сцене в рваной джинсовой куртке. Забавно было конечно. (Смеётся.) У меня была фотография, где Егор Летов лежит на сцене с микрофоном, и она была как сигнал к действию. А пост-панк это следующая уже тема после панка, тогда пришло осмысление и эмоции плавно перешли в более спокойное и философское русло.
Как только я научился записывать дома, я начал клепать альбомы в большом количестве. Первый альбом назывался «Музыка электронных собачек», я распространял его на болванках. Но в сети его нет, может быть, когда-нибудь я его переиздам. А пока есть один EP, где мы перезаписали пару вещей оттуда в гитарных аранжировках Low Batteries/Like Falling Puppies. Он в конце прошлого года вышел.
Расскажу о моём опыте записи музыки на синтезаторе. Это была обычная самоиграйка Yamaha PSS-270. Альбом описывал музыкально-жизненный цикл роботов-собак. В те годы компания Sony выпускала таких собак, которые управлялись при помощи пульта. Примитивные игрушки, но стоили дорого. И я почитал пару статей, вдохновился этим, и начал описывать их в виде композиций, как они, к примеру, собираются на заводе, как подзаряжаются, как они обучаются, как батарейки у них садятся и они выражают свои электронные эмоции. Это была некоторая дань детству, потому что музыка звучала как детская. Мои знакомые, которым нравился минимал электро послушали, и сказали, что это круто. Это мне польстило. Серьёзно я такие вещи не воспринимаю, это была, скорее, шутка, но тем не менее.
Расскажи о названии группы, почему именно The Camusov?
Название много для меня значит. Никнейм Camusov я придумал в конце девяностых, с появлением интернета. В поначалу проект был сольный, и назвал я его Camusov, а когда стали появляться музыканты я сделал приставку «The». Это подразумевало какую-то общность людей. Название обозначает марку французского коньяка, моего любимого Camus, а так же, не менее любимого писателя, который сильно повлиял на меня в своё время — это Альбер Камю. И я решил создать такой симбиоз — коньяк, писатель и переложить это всё на русский манер, то есть «ov» ещё прибавил. Как Иванов, Камусов получилось забавно.
Сразу хочется поинтересоваться о субординации в твоем коллективе, наверняка есть главный, или кто-то, кто мог бы делать своё дело лучше, чем делает и т.п.. Расскажи, с кем ты играешь и об их музыкальных предпочтениях.
Изначально это была моя идея создать группу, и я определяю музыкальную политику и репертуар, и если что-то не нравится, мы это не играем. Что касается написания музыки и аранжировок, то я стараюсь прислушиваться к мнению всех музыкантов и скорее приму сторону того, кто придумает что-то новое, чем буду гнуть свою линию и говорить: «Нет, мы так не будем играть, а будем играть так, как я сказал.» Мне кажется, что это достаточно тупо.
Группа на то и группа, иначе я мог бы дальше сидеть в своей комнате или с компьютером выступать на сцене в одно лицо. А если по ролям, то основной единомышленник — это Антон Димитриев, с которым мы полностью совпадаем в музыкальном и во всех остальных вопросах. Мы с ним можем сесть вдвоём и что-то сочинить очень быстро, что-то такое близкое по духу и мне и ему. Из новых музыкантов, которые со мной сейчас играют, это Евгений Бойко — молодой ударник. Энергичный парень и любитель тяжелой музыки, но хорошо, что это пока он не воплощает в нашей музыке.
Tы боишься, что он начнёт играть дроби на бочке?
Да, я адепт определённых стилей.
Новый басист Дмитрий Тальян профессиональный, вдумчивый человек. Он пишет тексты и музыку, разносторонний интеллектуальный человек, появившийся недавно. Этот состав был собран пару недель назад и сейчас мы к концерту готовимся, таким образом начиная новый виток нашего творчества. Я долго собирал именно такой состав.
Так вот, по поводу смены состава, ты как-то упоминал, что у тебя часто менялся состав. В чём причина такой частой смены?
За последний год состав менялся несколько раз, причиной, скорее всего, является музыкальная несовместимость, немного разное видение развития проекта. Мы играем далеко не мейнстрим, и это утомляет людей, которые к этому не готовы.
Я слышал, что у тебя появился продюсер. Расскажи, каковы его функции и какие задачи, по твоему мнению, должен выполнять продюсер?
Это не продюсер, а менеджер, он занимается делами группы и организацией концертов. Продюсера пока, к сожалению, нет. Я бы не сказал, что это должен был быть продюсер, к примеру. Но на записи альбома неплохо было бы, чтобы какой-то человек его продюсировал. Продюсер безусловно нужен, для меня это человек, определяющий звучание песен, клипы и обложки. Я считаю, что это должен быть полный цикл сопровождения, не продукта, продукт — плохое слово, в данном контексте мы не делаем продукты, а делаем творчество.
Кто-то создает «музыку в стол», кто-то называет музыку хобби, кто-то считает её профессией, ты сам как характеризуешь свою музыкальную деятельность?
Для меня это просто естественная потребность и я вообще себя не мыслю без музыки, потому что я её либо слушаю, либо сам пытаюсь сочинять. Сейчас я не представляю, как не играть свою музыку совсем, не сочинять что-то. Стараюсь в стол ничего не писать, чему и свидетельствует та обширная дискография, которая имеет место быть. Она доступна в интернете. Могу выделить несколько альбомов: «Long Way Home», «In The Ghetto». «Long Way Home» был записан мной за неделю, а «In The Ghetto» мы с Антоном записывали где-то год.
Чем именно они тебе памятны? Ты говоришь, что у тебя много музыки и альбомов. Почему именно они?
На мой взгляд, это наиболее зрелые работы. То, что я хотел сказать в них, я технически осуществил при помощи тех звуков и музыкальных идей. Я бы не сказал, что пишу музыку, это, скорее всего полотна, на которые мазками что-то наносится. Это наброски в виде звуков. Музыкой я это называть не стал, потому что в них нет мелодий, а музыка, по моему мнению, это там, где есть мелодия.
Я слушал твои треки, и там встречаются достаточно мелодичные моменты.
Ну, может быть. Не считаю, что это музыка, в классическом понимании. Я использую свои приёмы в написании. В инструментальной части стараюсь работать именно над звуком, чтобы это проникало внутрь слушателя. Беру свой любимый синтезатор Yamaha PSS-270, и пропускаю его звук через все
эффекты, которые у меня есть: фленджеры, дилеи, реверы и прочие. Интересные звуки получаются в итоге.
Очень круто, формируете своё звучание значит.
Да, я считаю, что какой-то свой оригинальный стиль я создал определённо.
Когда я слушал твои треки, то никак не мог понять, кого копирует группа (русские коллективы всегда кого-то копируют, не так ли)?
Традиция такая существует, но многие не копируют напрямую, а перенимают стиль много слушая и вдохновляясь. Мы тоже в своё время много слушали и The Cure и Joy Division и всякие такие группы. Я много слушал грандж и пытался это как-то воссоздать, придумывая звук за счёт нехитрых средств. Ничего не получалось, потому что у меня другое представление в целом о создании музыки, и получается, что ты всё это через свой фильтр пропускаешь и создаёшь нечто, совершенно не похожее ни на что. Вроде бы ты пытался сымитировать какой-то звук, а в итоге получил что-то невероятное. Я могу сказать про себя, что в альбоме «Long Way Home» я старался соединить некоторые элементы The Stranglers, The Doors, The Cure и Joy Division. Но все это происходило неосознанно, на каком-то интуитивном уровне.
А кто из известных гитаристов повлиял на твоё музыкальное мышление?
Роберт Смит, наверное, я думаю, Юрий Каспарян.
А знаешь, какая фирма делает именную гитару Роберту Смиту?
Schecter
Точно.
(Смех.)
Значит повлиял.
Да, я думаю, что гитару для него специально сделали, хотя возможно это серийный Schecter.
Они на фирме копируют инструмент артиста. У Сергея Бобунца из Смысловых Галлюцинаций такая же гитара, и я держал её в руках.
Она копирует тот звук?
Звук? Думаю, что да. Там набор электроники и звукоснимателей, по идее, должны стоять как на оригинале. По крайней мере, надеюсь. Тебе хотелось бы переделать какой-нибудь свой трек или переписать в каком-то другом звучании?
Разумеется, да. Всё, что есть, я бы переписал.
А зачем, смысл?
Хочется много вещей, имеющихся, сделать с новым звучанием, так как видение сейчас другое. По большому счёту, последняя студийная запись у меня двухлетней давности. Хотелось бы, записаться с нормальной группой, с нормальными барабанами, а не с электронными.
Может тогда и потеряется уникальное звучание?
Возможно, что то звучание потеряется, но появится что-то другое. И потом, всё подряд, конечно, глупо переписывать, но можно взять какие-то отдельные вещи. У меня много вещей не законченных, точно так же, как и у многих. Я за всё это время записал двести пятьдесят-триста композиций, а из них процентов восемьдесят это просто какие-то наброски, то есть я начинал их, и не заканчивал. В основном сохранено всё в проектах и я периодически к этому обращаюсь. Раньше было больше возможности взять гитару, а сейчас ребёнок маленький, шуметь уже надо осторожно.
Что тебя вдохновляет на создание треков? Как сочиняешь музыку?
Наверное, в первую очередь вдохновляет определенное настроение. У меня нет такого, что мне надо прийти на работу и записать музыку, я просто беру гитару или бас, если у меня есть желание её взять, я сочиняю треки. Очень влияют впечатления, что прочитал, увидел или услышал. В основном это мрачные композиции, но и позитивные, светлые вещи тоже есть, как это ни странно.
Где репетируете и по каким критериям выбираете репетиционную базу?
Базу я выбираю, по принципу нравится, не нравится, слушаю картину в целом, и меня все более-менее устраивает. Сейчас хотим выйти на какой-то другой уровень, более качественный и по звуку и в остальном, ведь для гитариста важно, чтобы был ламповый усилитель, для бас-гитариста, важно, иметь более мощный комбик, почему-то на базах они всегда слабенькие. Это ущемление прав бас-гитариста, я бы сказал. (Улыбается.) Для меня басист, который солирует — это основа моей музыки. Просто мне нравится, как звучит бас-гитара, она звучит бескомпромиссно.
В интернете не найти плаката группы The Camusov на котором бы сообщалось о юбилейном выступлении группы, вы не подвержены модным увлечениям музыкантов?
Потребности в праздновании юбилейных дат я пока не испытываю. Как только я почувствую, что нам это необходимо, такие плакаты появятся, а пока что рано подводить какие-то итоги. Собственно, проект в живом виде только начинается.
Всё время были домашние записи? В домашней студии?
Да, все записи производил дома. В студии не писался никогда.
Ты записывал альбом и выкладывал его в интернет?
Когда интернет стал широкополосным я начал выкладывать, а до этого нарезал на болванки и раздавал их бесплатно на вечеринках. Где-то пару сотен экземпляров каждого альбома разошлось таким образом.
Часто ли проходят ваши концерты и как это происходит?
Концерты не часты их было всего несколько.
Это сольные концерты или фестивали?
Как правило, это фестивали, стараемся играть с группами, которые более или менее подходят по духу, но не всегда это удаётся. В этом году хотели выступить с Мать Терезой, но не получилось. Играли на фестивале у Ника Рок-н-Ролла, там выступать понравилось. Понравились атмосфера, ведущий и Ник, его теплые слова в наш адрес.
Чем занимаешься в данный момент, какие творческие планы?
Пишу EP очередной, тематический на стихи мёртвых поэтов. Они уже преставились давно, и я решил собрать их в какую-то компиляцию, в концептуальный сборник, объединённый мыслью, что они уже не с нами. Мы сейчас работаем над ним, но из-за организационных сложностей все проходит очень медленно.
Какие именно поэты?
Мандельштам, Старков из Химеры, Майк Науменко, Олди, в общем, совершенно разные люди, они в чем-то близки, хотя по жанру и по стилистике и по эпохе совершенно разные.
А мог бы ты рассказать про свои гитарные эффекты? Я слышал у тебя коллекция педалей и все они одной фирмы.
Все педали у меня фирмы Boss. Раньше, в девяностые годы я покупал отечественные педали, типа Ростикса или Лель. Они даже сейчас есть и работают прекрасно, только фонят жутко. (Улыбается.) Потом перешёл на Boss. Купил сначала одну педаль, потом вторую, и звук, который я создавал, у меня прочно ассоциируется именно с этими педалями. По звуку они меня полностью устраивают, и тяжелые педали и задержки. Возможно, что у Роберта Смита есть значительная часть педалей этой фирмы, это тоже как-то повлияло на мой выбор. Мне нравятся гитары Fender, а Gibson, например, нет.
Характерами звучания они два разных инструмента.
Fender это настоящая гитара для инди, и альтернативной музыки, для экспериментов, а Gibson для более классического рока, по моему мнению.
Иногда, бывает тяжело поставить точку в процессе создания композиции, всегда есть желание улучшать и улучшать. Как ты принимаете решение, что уже достаточно «мучить» трек и надо закончить на этом моменте?
Если я слушаю и понимаю, что всё стоит на своих местах, все звуки закончены по структуре, я считаю, что на этом можно заканчивать. То есть, у меня нет чёткого плана, что здесь будет столько-то гитар и столько-то партий. Я записываю партии до тех пор, пока не считаю, что звук меня полностью устраивает. Я перфекционизмом не страдаю, в альбомах некоторые вещи записаны не очень ровно и есть ошибки, но я этому особого значения не придаю, потому что есть настроение, в котором я это делал. Если мне нравится — я это оставляю. (Улыбается.)
Насколько для тебя важно держать в руках физический носитель своей музыки (винил, компакт диск) или достаточно выложить в сеть и всё?
Для меня естественно важно держать физический носитель, потому что я сам коллекционер. Ну и вообще, мне кажется, чтобы воспринимать работу какого-нибудь музыканта не достаточно скачивать файлы. Необходимо взять винил, подержать в руках, кончиками пальцев почувствовать ту энергию, которая была вложена авторами. Там же десятки людей трудились над созданием этих эпических полотен, потому что это были действительно великие работы в своё время. Понятно, что сейчас это в большинстве своём для меня не актуально. Та же самая Стена, я её переслушал недавно, архаизм по большому счёту.
Вообще классический рок мне сейчас очень сложно слушать. В своё время слушал и рос, а сейчас пытаюсь переслушать — беру дискографию Deep Purple, George Harrison, Led Zeppelin и по большому счёту понимаю, что время многих групп и многой музыки безвозвратно ушло. Сейчас их слушать, мне кажется, это преступление, потому что вокруг столько новой музыки рождается каждый день. Нужно вот это воспринимать, а не зацикливаться на достижениях пятидесятилетней давности, грубо говоря. Это было круто, это было классно, это была великая музыка, но опять же её с той же классической музыкой лучше не сравнивать. (Смеётся.) Если взять классическую и сравнить с современной, то понятно, что здесь никакой конкуренции вообще быть не может ни в каком смысле, ни в эмоциональном, а про музыкальный я вообще молчу.
Когда скорость интернета начала позволять, я всё выложил в сеть, по принципу «заплати сколько хочешь». Предпочитаю из интернет площадок http://bandcamp.com. На нём можно размещать файлы высокого качества. Из социальных сетей присутствую в Facebook, ВКонтакте и Instagram, я хочу взаимодействовать с людьми всеми способами.
Как относишся к музыкальным критикам? Это хорошо разбирающиеся в музыке люди, которые своим мнением могут повлиять на творческие замыслы и к чьей точке зрения может прислушаться большинство, или критики — это те, кто просто сотрясает воздух? Нужны ли критики в наше время?
Критики, конечно, нужны. Критики разные попадаются, если брать отечественную журналистику, то это процентов на восемьдесят люди далёкие от объективных оценок. По большому счёту складывается ощущение, что все это заказная журналистика. Ни для кого не секрет, что продвижение групп и певцов это коммерческое предприятие, и почему-то большинство публикаций посвящены этому. Вокруг действительно очень много интересной музыки, но про неё не пишут. Имею в виду другие группы. Я знаю то, что есть много групп в андеграунде, которые выступают, записываются и выпускают альбомы, но про них ни строчки не написано, и вот это обидно. Есть, конечно, хорошие и объективные журналисты: Андрей Бухарин, Данил Телегин, Александр Кондуков.
Можешь пожелать что-нибудь читателям нашего блога?
Старайтесь не терять себя, не терять своё лицо, старайтесь быть честными по отношению к себе, как минимум. Вот такое пожелание.
Спасибо, Армен.
Тебе спасибо.